— Значит так, — начал Алексей, когда мы вернулись в корпус, — У вас час свободного времени, затем мы идём на обед, после общий сбор. Будем выбирать командира отряда.
Мы вернулись в свою комнату и развалились на кроватях. Покрутив в руках ручку от чемодана, я закинул её в свою тумбочку. Не знаю зачем, но подумал, что когда-нибудь она ещё пригодится. Вовка лежал на своей кровати и молча глядел в потолок, улыбаясь чему-то. Судя по всему, известному только ему одному.
— По-хорошему, — повернулся я к Вовке, — надо было бы тебе руку сломать.
— Ага, — согласился Вовка.
Я удивился тому, как он так легко согласился, что сначала даже не понял.
— Тогда бы я домой поехал, — пояснил Вовка.
— Хочешь, исправим? — предложил Генка.
Вовка отказался. Он сказал, что если бы это случилось неожиданно и в чемодане, то он бы даже ничего не успел заметить. Просто раз! И перелом. Медпункт, автобус и домой. А так… Специально ломать руку — это не от большого ума. Шурик не согласился. После всех выходок Вовки он вообще начал сомневаться в наличии ума у Вовки. Даже малого. Тут бы бабка согласилась с ним.
— Как ты думаешь? — спросил Шурик у меня. — Кто командиром отряда станет?
Я пожал плечами. Для себя я уже решил, что быть командиром отряда сомнительная затея.
— Может, ты? — предложил я ему.
— Я могу, — вместо него ответил Вовка.
Я на минуту представил, что Вовка — командир отряда. Ради интереса представил. Вот мы маршируем на обед под частушки бабки. Вот по утрам все учимся дудеть в горн. На конкурсе самодеятельности решаем, что спрятаться в чемодан — это самый лучший номер. Организовываем соревнование по прыжкам на кровати из окна. И это только то, что можно пока представить, исходя из уже случившегося. И это только первый день смены. Понятное дело, что у Вовки никаких шансов быть командиром отряда.
— Я тоже не очень хочу, — ответил Шурик.
— А что тогда так рвался за эту повязку? — Вовка встал и направился на выход.
— Ты куда? — поинтересовался я, опасаясь за то, что он нечаянно что-то учудит.
Вовка ответил, что в туалет и скрылся за дверью.
Мы продолжали размышлять над тем, кто бы мог быть командиром отряда, как вдруг услышали девчачий визг. Интуиция подсказывала только одно — Вовка. Не связывала пока между собой эти два факта, но в теории вероятности давала большие шансы на такой исход. И действительно. Через мгновенье в комнату забежал Вовка и захлопнул за собой дверь. Одной рукой он держался за лоб, во второй была сандалия. Одна. Явно девчачья.
Вовка поднял руку с сандалией и посмотрел на неё. Как будто не мог понять, что это у него в руке. Когда понял, он её, с какой-то злостью отбросил в сторону и всё так же, держась второй рукой за лоб, проследовал до своей кровати. Завалился на неё и отвернулся к стенке. Молча.
Мы переглянулись и попытались связать эти события между собой. Подошли к Вовке, чтобы лично от него узнать, что это было? Но тут в дверь постучались.
— Можно? — послышался тонкий девчачий голос.
Генка был ближе всех к двери и открыл её. Он как раз подошёл и поднял ту сандалию. В проёме стояла та самая девочка, которая заставила краснеть мои уши.
— Можно? — снова спросила она и указала на обувь в руке Генки.
Генка ей молча протянул.
— Дурак, — судя по всему адресовала она это Вовке. — Стучаться не учили? — и, развернувшись, ушла.
Мы снова обратили свои взоры к Вовке.
— Сама она дура, — возразил Вовка, потирая лоб, на котором начала образовываться шишка. — Любовь твоя, — это он уже мне адресовал.
Далее мы выяснили, что Вовка, покинув нашу комнату, выйдя в коридор, услышал, как в комнате девочек весело. Они там над чем-то смеялись и веселились. Вовка захотел посмотреть, над чем они так смеются и пошёл на звуки веселья. Как только он открыл дверь, звуки веселья сменились на тревожные визги. Он, всё ещё улыбаясь, стоял в двери и хотел даже сказать что-то вроде здрасте, как в тот же самый миг ему в лоб что-то прилетело. Что моментально отбило у него желание веселиться и даже выяснять причину веселья. Не так он себе это представлял перед дверью спальни девочек. Непроизвольно захватив с собой трофей в виде сандалии, которую он машинально поймал, но это было уже поздно, Вовка бегом ретировался в нашу комнату.
Я согласился с утверждением девочки, что он дурак, но не согласился с утверждением Вовки, что это моя любовь. Я надеялся, что все уже забыли про тот инцидент.
Спустя некоторое время Алексей позвал всех строиться на обед.
— Так. Стоять, — Алексей остановил Вовку. — А это откуда?
Вовка потрогал шишку на лбу и покосился в сторону девочек.
— Так. Понятно, — вожатый отпустил Вовку и, дождавшись, пока мы все построимся, продолжил.
— И так. Что мы имеем? День заезда, а у нас один перелом руки и минус одна вожатая, — начал он загибать пальцы, — Фингал, — посмотрел на Шурика, — Шишка, — закончил он на Вовке. И это самый младший отряд. Честно говоря, я думал, что мне придётся нянчиться с вами. Сопли вытирать. Но я ошибался. Вам нужен не вожатый, а укротитель тигров.
Алексей ходил вдоль строя и продолжал делиться своим мнением о нашем отряде. Выслушав очередную лекцию, мы наконец-то тронулись нестроевым шагом в сторону столовой. Алексей, конечно, пробовал придать нашему маршу ритм, отсчитывая «Левой! Левой! Раз-два-три!». Но потом махнул рукой и, плюнув на эту затею, бросил свои попытки. Но пообещал, что скоро мы научимся строем ходить. И нам самим даже это понравится.
Столовая нас встретила запахом котлет, транспарантом «Приятного аппетита». Рядом угрожающе висело «У пионера порядок такой: поел, убрал за собой!». Помимо призывов, нас встречала радушная улыбка поварихи. Уж кто-кто, а она, судя по её комплекции, точно любила свои котлеты.
Тётенька в медицинском халате на входе нас всех сначала взвесила. На полу стояли весы, и мы по очереди вставали на них. Она записывала наши данные в специальную тетрадку. Номер отряда, фамилию, имя, вес.
— Это зачем? — поинтересовался у меня Вовка, ожидая своей очереди.
Я пожал плечами, но предположил, что на выходе нас опять будут взвешивать. Чтобы проверить, сколько мы съели.
— А что будет, если, например, обед на полкило, а вес во мне не прибавился на столько? — не отставал Вовка.
— Тогда тебя отправят обратно доедать, пока не доберёшь полкило, — ответил за меня Шурик.
Я, конечно, предполагал, что моя версия далека от реальности, а Шурик просто пошутил. Но Вовке это не понравилось. Он не очень-то любил доедать. Особенно суп. Вовка озадачился.
Нас ждал длинный стол на весь отряд. Рассевшись за столом, мы получили свой первый пионерский обед, состоящий из куриного супа с лапшой, котлеты с картофельным пюре и компот. Посмотрев на свою скромную котлету, я понял, почему повариха такая добрая. Судя по всему, большая часть этой котлеты, как, впрочем, и других, осела в ней. Ведь не могут же котлеты быть такими маленькими. Вот то ли дело котлеты у бабки. Там одной котлетой можно было эти полкило прибавить.
Однажды, когда бабка жарила котлеты, я, как обычно, крутился рядом. Вовка тогда ещё не ездил со мной.
— Никак солитёр твой проголодался? — посмотрела она на меня, переворачивая котлеты. — Щас накормим его.
Я не знал, кто такой солитёр, и тем более не собирался никого кормить. Мне самому очень хотелось котлет. В идеале просто положить её на кусок хлеба и снова убежать на улицу. Вот так я и стоял на кухне, пуская слюни и ожидая котлет. Бабка убавила огонь, накрыла сковороду крышкой и, сказав: «Потерпи малёха», вышла. Мне показалось, что это «потерпи» она произнесла с какой-то издёвкой. Видит, что ребёнок есть хочет, а она поиздеваться решила.
Я решил не вестись на её издёвки и как только она ушла, сразу прибавил огонь под сковородкой и, довольный своей смекалкой и хитростью, пошёл в зал. Я решил, что она специально огонь убавила, чтобы помучить меня в ожидании. Затем я подумал, что процесс можно ещё ускорить, вернулся на кухню и выкрутил ручку газа на всю. По дому распространялся запах почти готовых котлет. Дабы не томить себя этим ожиданием, я, как и бабка, вышел на улицу. Подальше от этого запаха. Я был готов уже воздух с запахом котлет хватать ртом. Так мне сильно хотелось есть.
Сижу я на лавочке, ловлю мух ртом вместо котлет и жду. Вдруг слышу в доме бабкин крик. С грохотом распахивается окно, и в огород вылетает шипящая сковорода. Судя по всему, с теми самыми котлетами. Кошки врассыпную, а я замер. Чувствую, что что-то не так. Выглядывает из окна бабка и, посмотрев по сторонам, находит взглядом меня.
— Газ трогал?
Не знаю, откуда у меня столько смелости или, правильнее сказать, глупости тогда взялось, но я утвердительно кивнул. Я просто не мог понять, как моя помощь в приготовлении котлет могло быть связана с их непродолжительным полётом.
— Моя очередь кое-кого трогать. Никуда не уходи. Я щас.
Затем она исчезла, закрыв за собой окно…
Эти пионерские котлеты явно уступали бабкиным, но на удивление оказались вкусными. Хоть я был готов уже ко всему. Вовка же сидел и дулся на суп. До второго он даже не добрался ещё. Судя по всему, ему обед пришёлся не по вкусу.
— Ешь-ешь, — подначивал его Генка, заканчивая со своим вторым. — А то не выпустят из столовой.
А тут ещё и вожатый стал всех подгонять. Проходя вдоль ряда столов, он задержался на Вовке и ещё подлил масла в огонь.
— Вова, —посмотрел он на него серьёзно. — Не расстраивай поваров. Они старались. И ешь с хлебом. Хлеб всему голова.
— А котлета? — спросил Вовка.
— Котлету ты просто в свою голову клади и тщательно пережёвывай, — ответил ему вожатый.
— Так, дети! — повернулся он к остальным. — У кого тарелки пустые, выходим на улицу и строимся. Но сначала убираем посуду за собой.
Отряд стал потихоньку выбираться из-за стола и выходить на улицу.
— Догоняй! — крикнули мы Вовке, закончив со своим обедом.
Тот всё ещё сидел с полным комплектом обеда и цедил ложкой бульон из супа, запивая его компотом.
На улице собрался уже весть отряд, и ждали только Вовку. Вожатый уже решил идти за ним, как тот появился сам.
— Давай быстрее в строй, — Алексей прошёл вдоль строя и пересчитал всех.
— И никто там не собирались взвешивать на выходе, — заявил сразу Вовка. — Только одежду испортил зря.
Я посмотрел вниз. В руке Вовка держал свою панамку, как кулёк, а карманы шорт подозрительно топорщились и лоснились от проступающего жира.
— Что в панамке? — поинтересовался я.
Он раскрыл её и продемонстрировал содержимое.
Вовка с трудом расправился с бульоном, а лапшу и картошку из супа он решил выгрузить в панамку, чтобы сдать пустую тарелку и при выходе на взвешивании показать полный вес обеда. Котлету с пюре он просто распихал по карманам. Что с этим делать дальше он не думал. Его основной задачей было выйти из столовой.
Под нестройный шаг и речёвки Алексея мы возвращались в свой корпус выбирать командира отряда. Вовка же, пристроившись в конце колонны, незаметно избавлялся от лапши и остальных продуктов. А я лишний раз убедился, что, несмотря на огромное желание Вовки быть командиром отряда, ему до этого ещё далеко. Примерно, как пионерским котлетам до бабкиных.
Андрей Асковд © четокакто
чётокакто