Раскатав матрасы и застелив их постельным бельём, мы принялись за разборку чемоданов. Первым делом хотелось не забыть про конфеты, но Алексей предупредил, что только по несколько штук можно оставить в тумбочке. Он потом проверит.
— Он же сам сказал: мыльно-рыльные не забыть оставить, — не мог сообразить Вовка, как всё-таки поступить с пакетом сладостей.
— А что не понятного? — удивился Шурик.
Вовка показал пакет с зубной пастой, щёткой, мылом и сказал, что это мыльные принадлежности.
— А вот это, — поднял он пакет с конфетами и печеньем, — рыльные.
Даже я с недоумением посмотрел на Вовку. Я не мог найти никакой связи. Шурик с Генкой посмотрели на меня. Как-никак брат и должен понимать, что он имел в виду.
— С чего это вдруг конфеты стали рыльными принадлежностями? — решил уточнить я у Вовки.
Вовка логично объяснил. Ссылаясь на слова бабки, он привёл несколько примеров, как она иногда обращалась к нам. Вроде тех, что: Стоит Гаврило – замарано рыло. Не свиным рылом лимоны нюхать. Ну и там ещё парочку припомнил он.
— Конфеты, что ни на есть рыльные принадлежности, — в конце пояснил Вовка. — Ну, то есть для лица и рта в нём. То есть для рыла.
— Тяжко нам с ним придётся, — вздохнул Шурик. — Но весело, — улыбнулся он тут же и похлопал меня по плечу.
Я вообще уже не сомневался, что весело будет. Мне начало нравится то, что мы почти целый месяц будет отдыхать без присмотра родителей или бабки с дедом. Вожатые не в счёт. Пока я размышлял и разбирал чемодан, Вовка нашёл новое развлечение для себя.
— Смотрите! — позвал он всех, кто был в комнате, стоя ногами в пустом чемодане.
Меня насторожил ход его мыслей. Тем более, что он опять был непонятен. И если ранее инициатором затей всегда выступал я, то теперь Вовка в первый же день взял бразды управления неконтролируемым хаосом на себя. Вовка тем временем сел, затем свернулся и лёг в чемодан.
— Меня даже можно закрыть, и потом я незаметно окажусь в чемоданной, — пояснил он ход своих мыслей.
Честно говоря, ход его мыслей мне был до сих пор не известен. Как, впрочем, и всем присутствующим.
— Ну как вы не понимаете, — пояснял Вовка. — Вожатый сказал, что оставлять конфеты нельзя. Так?
— Так, — согласились все.
— Ну вот, — продолжил он. — Вы меня сдаёте в чемоданную. Я там вылезу из чемодана и соберу все наши конфеты.
— Вовка. Ты всё ж дурной, — за всех ответил Генка. — Если мы тебя закроем в чемодане, то ты сам его уже не откроешь. И чемоданную наверняка закрывают, и оттуда ты тоже не выйдешь.
Вовке пришлось согласиться с тем, что план не очень проработан. А вот с тем, что он дурной, он готов был опять поспорить. И если бы не моё вмешательство, то снова неизвестно, чем бы всё закончилось.
— Ну давайте просто пошутим тогда, — предложил он. — Я залезу в чемодан. Вы меня отнесёте, а потом я начну шевелиться. Чемодан откроют, и тут я выскочу.
Вовка изобразил, как он выскакивает из чемодана и стоял довольный в ожидании всеобщего ликования.
— Да отнесите вы его уже, — предложил кто-то ещё не знакомый нам из нашей комнаты. — Он же не отстанет.
Я тоже решил, что фиг с ним. Будь что будет. Сам напросился.
— Вы только на вторую щеколду не закрывайте, — попросил Вовка. — На всякий случай.
Вовка залез в чемодан. Мы его закрыли на один замок и сначала отправили Генку, чтобы он проверил, что в общем зале нет вожатых. Не хватало ещё нам попасться за этим занятием. Вынесем Вовку на улицу, а там сам пусть оправдывается, как оказался в чемодане.
Генка вернулся и сказал, что всё тихо. Можно выносить. Мы с Шуриком подхватили чемодан с двух сторон, и, несмотря на то, что Вовка ещё не ходил в школу, но по весу он уже вполне тянул на октябрёнка. Пыхтя, мы тащили чемодан к выходу. И вот, когда осталось только спуститься по лестнице на улицу, появилась Света.
— Давайте помогу, — бросилась она к нам.
Взялась за ручку и потянула на себя.
— Да отпускайте. Я держу, — бодро начала она.
— Может, мы сами? — противился я.
— Я здесь для того, чтобы помогать вам и быть опорой для вас, — не унималась вожатая.
Я пожал плечами и, одновременно подумав: «Да фиг с ним. Не драться же за чемодан теперь» отпустил чемодан. Шурик тоже…
Света не ожидала, что чемодан вдруг окажется действительно таким тяжёлым. Мне же казалось, что она должна была выдержать вес Вовки, но опорой стать у неё не получилось. Чемодан перевесил, и она стала как-то заваливаться на бок с ним. Одновременно ища теперь опору для себя. Но край лестницы был ближе, чем перила…
К кульминации событий подоспел Алексей. Света падала не молча, и мне даже показалось, что временами она использовала часть лексикона бабки. Не знаю, что её заставило не отпускать чемодан. Может быть, та самая пионерская ответственность не позволила ей разжать пальцы и выпустить тяжесть из рук, но итог оказался ожидаемым. Света с чемоданом рухнула с крыльца.
— Что случилось? — Алексей стоял уже на крыльце.
Света лежала, стонала, но всё ещё держалась за ручку чемодана, хоть та уже и оторвалась от него.
— Помочь хотела, — ответил я.
Алексей спрыгнул вниз и наклонился к вожатой. В это время чемодан зашевелился. От неожиданности Алексей подскочил. Света тоже заметила движение в чемодане.
— Что там? — он осторожно ткнул в чемодан ногой и посмотрел на нас.
Я подумал, что всё. На этом наше пионерское лето точно закончилось. В лучшем случае нас с Вовкой отправят домой. В худшем — отправят в наших же чемоданах, чтобы мы на обратном пути не успели ничего вытворить. Я смотрел на чемодан, и в голову не лезло ни одной умной мысли. Да что уж там. У меня вообще там мыслей не было. По крайней мере, тех, что могли бы внятно объяснить нахождение Вовки в чемодане.
— Вовка, — признался я.
— Что? — не понял Алексей.
— Кто? — Света тоже не могла уловить суть моего ответа.
— В чемодане Вовка, — пояснил я.
Алексей присел перед чемоданом и открыл замок. Поднял крышку. Затем он её закрыл, как бы сомневаясь в том, что увиденное является не плодом его воображения. Затем он снова открыл её, но ничего не изменилось. Вовка, согнувшись в три погибели, лежал в чемодане. Он снова посмотрел на нас с Шуриком.
— Так, — начал он, но тут Света напомнила о себе.
— Я, кажется, руку сломала, — пыталась она сесть.
При помощи второй руки пыталась поднять ушибленную руку, которая всё ещё держала чемоданную ручку.
— Я не чувствую руки, — со слезами на глазах посмотрела она на Алексея.
— Я сейчас помогу. Не шевели рукой.
Алексей повёл свою помощницу в медпункт, а нам велел возвращаться в корпус и никуда не выходить до его возвращения. Боле того, ничего не делать вообще.
Вернувшись в корпус с чемоданом, уже без ручки, мы помогли Вовке собрать в него вещи. Осталось только дождаться приговора. Я сомневался, что Алексей оставит это без внимания. Алексей вернулся и позвал всех на веранду. Как оказалось, вернулся он не один. В общем зале на веранде стоял грузный мужчина с двойным подбородком, под которым нелепо смотрелся повязанный пионерский галстук.
— Сергей Иванович, — представил его вожатый. — Старший пионервожатый нашего лагеря.
Старший пионервожатый достал платок и вытер пот со лба. Его маленькие глазки как будто сканировали наш отряд в поисках того самого диверсанта. Точнее, группы диверсантов. Когда его взгляд прошёлся по мне, я ощутил знакомое чувство. Так бабка на нас с Вовкой смотрела, когда мы что-то натворили и она была в раздумье перед выбором наказания. Я сомневался, что старший пионервожатый будет нас пороть, но жопа начала гореть заранее. На всякий случай. Судя по потупленному взгляду Вовки, он тоже уже был не в восторге от своей шутки.
— Ну? — вопросительно начал он.
От его «Ну?» мне на секунду показалось, что я теряю сознание. Ноги стали как-то сразу ватными. В этом «Ну?» было сосредоточено как будто всё зло мира.
— Я строгий, но справедливый, — продолжил он.
Мня сразу попустило.
— Я хочу услышать версию от самих виновников. Потому что то, что рассказал Алексей, выглядит как-то глупо.
Алексей попросил нас троих выйти на середину веранды. Посмотрев на Вовку, я понял, что выкручиваться, как обычно, придётся мне самому. Но тут вмешался Шурик.
— Это моя была идея? — сделал он шаг вперёд.
— Засунуть человека в чемодан??? — не скрывал удивления старший пионервожатый.
— Мы думали, что смешно выйдет. Мы же не думали, что Света кинется нам помогать? — оправдывался он.
— Вообще-то это моя идея была, — решил я не прятаться за Шуриком.
Сергей Иванович посмотрел на нас по очереди.
— И что весёлого в ней должно было быть?
Но тут Вовка, видимо, решил, что идея на самом деле оказалась удачной, раз пришёл сам старший пионервожатый расспросить про неё и тоже сделал шаг вперёд.
— Не слушайте их. Это всё я придумал, а они просто решили всю славу присвоить себе.
Старший пионервожатый посмотрел на Алексея. Тот пожал плечами, как бы говоря: я пока сам ничего не понимаю, но уже очень интересно узнать, чем всё закончится.
В общем. Сергей Иванович прочитал нам небольшую лекцию о нормах поведения в пионерском лагере и не только. Пообещал, что берёт личное шефство над нашим отрядом и надеется на то, что данный инцидент был случайным недоразумением. Света действительно сломала себе руку и пропускает эту смену. Когда она прощалась с нами, то мне показалось, что она даже рада этому. Она с каким-то сочувствием обняла на прощание Алексея, а мне, торжественно отдав пионерский салют, вручила ту самую ручку от чемодана.
Мы её провожали на автобус, который даже ещё не успел уехать всем отрядом. Она, улыбаясь, помахала нам всем на прощание и скрылась в автобусе.
— А как же теперь без Светы? — интересовались у Алексея девочки, когда мы шли обратно в корпус
— Пришлют новую Свету, — пошутил вожатый.
Мне было немного жаль Свету. По Вовкиной глупости они теперь пропустит целую пионерскую смену, а все приключения достанутся новой Свете. И ещё не известно, насколько она лучше или хуже старой Светы.
Андрей Асковд © чётокакто