У Лены с Сергеем в последнее время что-то сильно не ладилось. Иногда такое бывает в семейной жизни. Вроде мелкие обиды проглатываются и постепенно копятся. Где-то там, глубоко внутри. Но они никуда не деваются. И вот в один ничем не примечательный день незакрытый колпачок от тюбика зубной пасты открывает плотину. И понеслось. Поток выплёскивает наружу всё несказанное и вроде бы забытое уже давно. Встречный бурлящий поток тоже, оказывается, много в себе несёт грязной воды. И вот ещё недавно спокойная и прозрачная река жизни несётся через пороги, ломая кости взаимопонимания и сметая на своём пути опоры, которые строились годами и держали на себе общий быт.
Света, их дочь, хоть и была ещё мала, но чувствовала, что всё не так хорошо. Шипящие по вечерам за закрытой дверью спальни родителей споры не оставались незамеченными, как бы они не пытались это скрывать от неё. Недобрые утра стали нормой в их доме. Ещё не так давно проходящие всей семьёй завтраки с обсуждением взрослыми планов на день превратились в тягучее и молчаливое ожидание, когда её отведут в сад. Мама молча пила кофе. Папа сам себе жарил яичницу и садился за стол как гость. Стараясь никого не стеснить своим присутствием. Быстро ел и уходил на работу первым.
— А почему вы перестали вместе ходить на работу?
Мама молча и спешно допивала остатки кофе и поторапливала Свету собираться в сад. Вечером её забирал папа. На все вопросы он виновато улыбался и отвечал, что она мала ещё со взрослыми вопросами приставать. Но Света всё понимала. У них в саду такое уже проходили.
В первый раз она услышала это от своей подруги Кати. Та долго скрывала, что папа теперь не живёт с ними. Но однажды она неделю болела и, придя в сад, рассказала. Видятся они с папой по выходным и ходят гулять в парк. Иногда заходят в кафе мороженое. После очередного воскресенья с папой она неделю и просидела дома. В воскресенье вечером поднялась температура, и мама по телефону кричала на папу, что он как был безответственным, так и остался. Теперь из-за его мороженого ей дома неделю с Катькой сидеть вместо работы. Хоть Катя и сказала маме, что у неё горло не болит и это не из-за мороженого, но мама не стала ничего слушать. Сказала только, что папа теперь наказан и гулять после выздоровления можно с ним только во дворе.
Вот и сейчас Светка интересовалась у Кати:
— А до того, как твой папа стал жить отдельно они ссорились?
— Ещё как! — Катька кормила по очереди кукол, рассаженных за их столиком. — Они закрывались на кухне и долго кричали там. Иногда что-то билось. Мама потом плакала, а папа хотел помириться, но она отвечала, чтобы он шёл к своей шаболде. Ты не знаешь, кто такая шаболда?
— Не.
Потом Катя рассказала, что иногда дни проходили спокойно, но в один день, после очередной ссоры, папа собрал чемодан и ушёл. И вот теперь он приезжает, только когда выходной.
Света подозревала, что у них дома тоже происходит что-то подобное. Хоть посуду никто не бьёт, и мама не просит папу уходить к шаболде, но, возможно, недалёк тот день, когда её папа тоже соберёт чемодан и уйдёт.
В воскресенье после завтрака Катя, оставив дома молчаливых родителей, убежала на улицу во двор играть с подружками. Ещё вчера они собрали несколько стекляшек от битых бутылок и приготовили фантики от конфет. Нужно было теперь собрать цветы, и всё будет готово для секретиков. Выкапываешь в земле ямку, красиво выкладываешь фантиками и цветами, а сверху накрываешь стекляшкой. Потом всё это присыпаешь землёй. Теперь в любой момент можно прибежать и, смахнув чуть земли с поверхности, любоваться красотой под стеклом. Главное место не забыть, где спрятан очередной секретик. Вот и сейчас, когда они искали место для очередного секретика в палисаднике, в зарослях за домом, они вдруг услышали слабый писк.
— Слышишь? — Катька оторвалась от капания ямки.
— Да, — Светка и остальные девчонки тоже обратили внимание. — Это из подвала!
Подбежав к маленькому окошку в цоколе, они снова прислушались. Писк явно шёл из недр подвала.
— Там, наверное, котёнок. Слышите, как пищит? — все сгрудились у окошка и пытались что-то рассмотреть в темноте. — Надо его спасти!
Окно в подвал было зарешечено, но вроде как можно было протиснуться между прутьев. Из всех, кто попробовал, голова пролезла только у Светки.
— Голова прошла, всё остальное пролезет! — командовала Катька. — Давай, протискивайся, а мы тебя за ноги будем держать.
Голова, плечи. Затем Светка протиснула внутрь грудь, и вот уже почти всё тело пролезло. Писк стал слышен отчётливее.
— Я его слышу! — кричала она подружкам. — Но тут темно! Ещё чуть опустите!
Катька с подругами ещё чуть опустили Светку, но тут вдруг ноги соскользнули, и в руках у них остался только один Светкин сандалий.
— Ай! — послышалось из подвала.
— Ты там как? — подружки прильнули к прутьям.
— Я, кажется, коленку разбила, — поскуливала из темноты Светка. — И лбом шлёпнулась на пол. Теперь шишка будет! И рука болит!
— Котёнка видишь? — кричала Катька в подвал. — Бери его, и мы вас вытащим.
Внизу послышалась возня и периодические «Ай!» и «Ой!» Светки.
— Я не достану до окна!
Если снаружи окно в подвал было на уровне земли, то в самом подвале оно оказалось почти под потолком. Светка стояла и смотрела вверх. Даже если она подпрыгнет, то не факт, что сможет зацепиться. А если и зацепится, то вряд ли у неё получится удержаться. Писк, тем не менее, стал слышен ближе.
— Света! — послышался сверху голос Катьки. — А ты точно не дотянешься? Может, там стул какой подставишь?
Глаза Светки уже немного привыкли к темноте, и она осмотрелась вокруг. Луч света из окна падал только на трубы и вентили. Чуть дальше очертания предметов терялись в темноте и проявлялись только там, где свет на них падал из следующего окна. Но ничего, кроме труб. Тут она почувствовала, как что-то ткнулось в её ногу. Сердце, гулко стуча, опустилось в пятки и замерло: «А вдруг крысы?». Она только сейчас сообразила, что в подвале помимо котёнка могут находиться крысы. А вдруг это и не котёнок пищал. Вдруг это те самые крысы? Не чувствуя под собой ног и забыв о ссадинах, она осторожно, на шаг отступила к окну. Что-то тёмное внизу тоже молча последовало за ней. Затем она почувствовала, как это что-то царапнула её ногу. Света от ужаса закричала на весь подвал…
— Я так больше не могу, — Лена гладила бельё, опрыскивая его водой, набранной в рот. — Мы живём как соседи, которые не очень ладят между собой. Давай мирно разойдёмся?
— А Светка? — Сергей пытался найти применение рукам, которые беспорядочно хватали предметы из серванта. — Как она? Без меня. Как я без неё?
— Что Светка? — утюг шипел по влажной простыне. — Светке уже шесть лет. Она всё поймёт. Серёж, – Лена поставила утюг и присела на стул. — Да поставь ты эту вазу на место! Не мы первые, не мы последние. Ну не клеиться что-то у нас. Мы всё дальше и дальше друг от друга.
— Так может, попробовать сблизиться снова? — Сергей поставил вазу на место и опустился в кресло.
— Я всё решила, — отрезала Ленка. — Я не запрещаю тебе общаться с дочерью. Приходи по выходным. Гуляй. Но с тобой у нас ничего общего не осталось.
— А Светка? — повторил Сергей.
— Сегодня вечером всё скажем ей, — Ленка поднялась и взялась за утюг. — Хватит…
Разговор прервала настойчивая трель дверного звонка.
— Да кому там не терпится? Что сидишь? Иди открой.
Сергей направился к двери. Не успел он открыть её, как в комнату ворвались Светкины подруги.
— Там! Там! — наперебой кричали они и показывали Светкин сандалий. — Светка! Подвал! Упала! Кричит!
Из всего гама Сергей вычленил только то, что с дочерью произошло что-то нехорошее.
— Где она?
— Там! — девчонки указали куда-то вниз.
— А ну быстро показывайте! — Сергей даже в ботинки обуться не подумал. — Лен! Со Светкой что-то случилось!
Через пару минут они уже были перед окном в подвал, куда спустилась их дочь. Ленка так с утюгом и выбежала на улицу.
— Свеееетааа! — кричал Сергей в окно.
— Пап! Я тут! — тут же отозвалась она, и у Сергея отлегло.
— С тобой всё в порядке? Я сейчас дворника найду, и мы тебя достанем.
— Пап. Я в порядке.
Ещё через несколько минут Сергей с Ленкой под предводительством дворника пробирались по подвалу с фонариком. Свет из темноты выхватил их дочь. Она сидела как раз под тем окном.
— Ну, слава Богу!
Ещё через минуту её вынесли на улицу. Платье оставляло желать лучшего. Подрано и перепачкано пылью. Белые гольфы были серыми. На ноге одна сандалия, коленки разбиты, лицо чумазое. Но Светка выглядела счастливой. В охапке она прижимала к себе маленького котёнка. Тот осторожно выглядывал из-под её рук. Казалось, что кроме глаз, которые удивлённо смотрели на всех, у него ничего и не осталось. Худющее, дрожащее тело и торчащая в разные стороны шерсть цвета пыли.
Светку отвезли в поликлинику. Там оказалось, что помимо ссадин и шишек у неё ещё трещина на руке. Ничего страшного, но с лангетом какое-то время походить придётся.
Крысю, а именно так назвали котёнка по просьбе дочки, отмыли и откормили. Пришлось повозиться с ним, чтобы привести его в порядок, вылечить. Со временем он вырос и превратился в благородного и красивого Рыся. Постепенно все поняли, что не гоже такого аристократа называть Крысей. А самое главное то, что во всех этих приключениях Серёга с Ленкой как-то забыли о своих размолвках. Забота о Светке и новом жильце сблизила их и как-то вновь сплотила. Невозможно было злиться и обижаться на кого-то, когда в доме серый комок приключений, который постоянно норовит что-то вытворить…
Прошли года. Рыси уже не стало, а Светка выросла, и у неё была своя семья. Муж, дочка и свои взрослые проблемы. Машку, дочку, они часто отдавали её родителям на выходные. Дед Сергей и баба Лена души не чаяли во внучке и всячески баловали её.
— Ты что такая невесёлая? — бабушка заметила, что внучка приехала безрадостная. Да и Светка в этот раз была одна и просто вручив Машку, уехала, даже чаю не попив.
— Баб. Ты не сдашь меня? — Машка сидела за столом на кухне и пила чай с любимыми бабушкиными пирожками.
— Что случилось? Мне можешь довериться.
— Что у вас тут за секреты, — на кухню на запах пирожков зашёл дед Сергей. — А ну! Я тоже хочу знать и обещаю молчать.
— Деда, — Машка откусила пирожок и, прожевав его, продолжила. — Мне кажется, что мама с папой разводятся.
— Эх оно как, — Сергей присел на табурет.
— А ты с чего взяла? Откуда тебе в шесть лет понять, что взрослые делают? И где ты такое слово услышала?
— Ба. Они часто ссорятся в последнее время. И думают, что я не слышу. Думают, что я заснула, и начинают ругаться. У нас в саду у Сашки тоже так было. Он рассказывал. Сначала родители кричали друг на друга, а потом они развелись, и папа уехал. Теперь они видятся только по выходным, как я с вами. А я не хочу, чтобы папа был только по выходным. Я хочу, чтобы мы вместе гуляли, — Машка положила пирожок, и у неё затряслась нижняя губа, а глаза тут же стали мокрыми.
— Ну, тихо-тихо, — бабушка прижала внучку к себе. — Серёж. Я, кажется, знаю, что делать. Собирайся…
Вечером они сами повезли Машу домой.
— Здравствуйте, — дверь им открыл Саша, муж Светы и отец Машки. — Свет! — крикнул он в глубину квартиры. — Твои родители Машку привезли. Сами приехали. Проходите, — пропустил он их внутрь и присел раздевать дочь.
Машка хитро улыбалась, пока папа снимал с неё шапку и разматывал шарф.
— Я сама, — остановила она папу, когда тот добрался до куртки.
Она осторожно расстегнула молнию и достала оттуда маленький серый комочек. Комок был несуразным, и казалось, что он непропорционален. Огромная голова с огромными глазами на худющем теле смотрела с удивлением на мир. В этот момент в коридор вышла Света и первым делом увидела в руках дочери нечто серое.
— Крыся?…
Чуть ранее…
— Вы какого котёнка хотите? — сотрудница приюта вёла Машку с дедушкой и бабушкой вдоль рядов с клетками, в которых сидели разномастные кошки и котята. — Смотрите, — остановилась она возле одной. — Британец чистый. Нам в коробке его подбросили.
— Баб! Давай этого возьмём! — Машка прильнула к клетке.
— Нет. Не он, — забраковала бабушка.
— Может, вы кого-то конкретного ищите? Цвет, мальчик, девочка или…
— Вот он, — Машка увидела, что бабушка с дедушкой остановились чуть дальше, возле одной клетки. — Этого ищем.
Сотрудница подошла. В клетке сидел маленький дрожащий серый комок свалявшейся шерсти с огромными глазами.
— Нам только что его принесли. Мы ещё не отмыли его и не проверили. Возьмите другого. Не факт, что этот вообще выживет. Слишком маленький ещё. Зачем вам такая травма для ребёнка.
— Выживет, — отрезала бабушка. — Ещё как выживет. И всем покажет, как жить надо.
Андрей Асковд © чётокакто