Продолжение. Начало тут
Не успела Света открыть дверь квартиры, как её окутал тёплый аромат домашней выпечки. Так вкусно пахло только в её детстве, когда мама пекла пирожки. Но сейчас этого быть просто не могло. Мама уже умерла, а к ним недавно переехала свекровь, но ожидать от неё подобного…
Не успела Света разуться, как в прихожую выбежала сияющая от счастья Машка.
— Мам! Смотри! Бабушка Барсика принесла! — держа в охапке кота, продемонстрировала она полосатое чудо с надкушенным ухом. Уже успевшего отъесться и разомлевшего с непривычки. — Это же Катькин! Они уже вернулись с дачи? Бабушка меня не отпустила к ней. Сказала, что не знает никакой Кати, а кота она у подъезда подобрала.
Света тяжело облокотилась на дверь, не зная, что ответить, но тут из кухни выглянула Зинаида Филипповна и поманила её.
— Я же только с работы, — Света почесала кота за ухом в руках дочери и направилась на кухню. — Давай попозже разберёмся.
На кухне запах усилился, и Света увидела то, что не могло уложиться в её голове, но очень красиво было уложено в большое блюдо. Небольшая горка пирожков.
— Ба, можно нам уже с Барсиком по пирожку? — следом за Светой появилась Машка.
— Вот, — Зинаида Филипповна положила на тарелку два пирожка и протянула внучке. — Иди в комнату. Только не спеши есть. Ещё горячие.
Закрыв за Машкой дверь, она повернулась к Свете.
— Знаю я всё про Катьку и семью её, — начала свекровь. — И про то, что сказать вы ничего не можете до сих пор. Кот этот у подъезда прибился ко мне. Вот и взяла домой. А то отощал уже без пригляда. Ты не против?
Света не знала, что ответить. Ещё утром они разошлись со свекровью, как кошка с собакой, а теперь вот пирожки и в придачу к ним кот. Как будто подменили Зинаиду Филипповну за один рабочий день.
— Конечно, не против, — Света села она край табуретки. — Только что про Катю сказать? Откуда кот этот появился?
— Так и скажи. Что, мол, нет, не приехали ещё, — учила её свекровь. — А Барсик мог и с дачи сбежать, и до дома дойти. Они, коты, такие. Могут с того света дорогу к дому найти, — Зинаида Филипповна посмотрела вверх и перекрестилась. — Вот пусть теперь Машка и заботится о нём. А там что-нибудь придумаем. Я не знаю, ешь ли ты с капустой, — подвинула она чуть ближе к Свете блюдо. — Сашке нравились.
— Спасибо, — Света взяла один пирожок и откусила. — Очень вкусно.
— Ну и слава Богу, — Зинаида Филипповна смахнула со стола полотенцем невидимые крошки. — Борщ в кастрюле. Ну и там, на второе в сковороде, — махнула она рукой в сторону плиты. — Я пойду полежу. Отдохну. Мы с Машкой уже поели.
Света, всё ещё пытаясь прийти в себя, проводила взглядом свекровь.
— Спасибо большое, — спохватилась она.
Чуть позже удивление удвоилось. С работы вернулся Александр и, увидев на кухне изобилие, принялся нахваливать Свету и недоумевать, когда она всё это успела?
— Это мама твоя всё приготовила, — шёпотом пояснила она.
— Вот как? — настала очередь удивляться Сашке.
Света рассказала ему всё, что знала на данный момент сама. Про кота Барсика и про то, что Зинаида Филипповна сама его домой принесла и про то, что она откуда-то в курсе про Катьку и её родителей. Ну и про пирожки с борщом.
— Ну, главное, что напряжение в доме спало, — заключил Сашка. — А за котом этим одноухим присмотрим теперь конечно. Куда деваться. А что сказать про Катю потом придумаем. Мама права.
Машку такое объяснение, что Барсик сбежал с дачи и вернулся домой, очень даже устроило. Она пообещала заботиться о нём столько, сколько потребуется. Правда, просила передать Катьке на дачу, что с ним всё в порядке и он в надёжных руках до возвращения хозяйки. На том и порешили.
Утром Света по привычке встала пораньше, чтобы приготовить всем завтрак, но на кухне её ждало очередное удивление в виде горки блинов на тарелке и Зинаиды Филипповны у плиты.
— Доброе утро, — поприветствовала её свекровь. — Я вот блинчиков вам на завтрак напекла.
Свете хотелось себя ущипнуть, но она вспомнила, что разительные перемены начались уже вчера.
— Давайте я вам помогу, — спохватилась она. — Зачем так рано проснулись. Я бы сама всё сделала. Но спасибо, конечно. Это приятно.
— Я и так слишком поздно проснулась, — не отворачиваясь от плиты, ответила Зинаида Филипповна, ловко управляясь со сковородкой.
— Ну не скажите. Судя по горке блинов, вы встали уже давно.
— Как минимум позже на семь лет, — как будто оправдывалась свекровь. — Ты прости меня, Света, за всё. Дура была. Всё детство внучки проспала и деду не давала общаться.
Света подошла к Зинаиде Филипповне и осторожно обняла её за плечи, которые чуть вздрагивали. Прислонилась щекой к её спине. Тёплая рука свекрови легла поверх её руки.
— Садись завтракать. И Сашку зови, — Зинаида Филипповна полотенцем вытерла просочившиеся слёзы. — Машу я накормлю, как проснётся.
Проводив сына со снохой на работу и накормив Машку и Барсика, Зинаида Филипповна собралась на улицу.
— Я пойду до магазина. Вискаса твоему Барсику куплю, а как вернусь вместе погулять сходим. А вы пока дома поиграйтесь.
Машка подбежала к бабушке и обняла её, а кот, услышав про Вискас, путался в её ногах, тёрся и, судя по всему, тоже был рад.
— Ты самая лучшая бабушка, — прижималась к ней Машка. Кот тоже что-то промурчал на своём.
Вернувшись из магазина, Зинаида Филипповна, перед тем, как подняться в квартиру, присела на лавочку возле подъезда. Голуби, как будто только и ждали её, тут же приземлились на асфальт перед ней.
— Да не забыла я про вас, — по-доброму проворчала она и достала пакет с семечками.
Высыпав часть перед собой, она сидела и наблюдала, как те быстро поглощают их. Вспомнив про вчерашний день, она посмотрела на домофон.
— Да ну, — как будто ответила она сама себе. — Даже не пытайся. Два раза такое не случается.
Но, тем не менее, она не могла отвести от него взгляд. Промучившись ещё несколько минут, она всё-таки встала и подошла к нему. Простояв ещё не менее минуты, она решилась. Набрала три цифры: 245. С замиранием сердца она слушала его трель, пока он не перестал звонить и сам не отключился.
— Говорила же я тебе, что не выйдет. Размечталась, — Зинаида Филипповна вернулась на лавку и подбросила добавки голубям.
По улице туда-сюда сновали по своим делам люди. На детской площадке гуляли мамы со своими малышами, и оттуда доносился задорный детский смех. Кто-то входил в подъезд, а кто-то, наоборот, выходил из него. Со всеми проходящими мимо Зинаида Филипповна здоровалась. Она обратила внимание на то, что это гораздо приятнее делать, чем пускать вслед проклятия и колкости. Люди в ответ улыбались и желали ей хорошего дня. Зинаида Филипповна ещё раз посмотрела на домофон.
— Да что ж тебе неймётся-то? — упрекнула она сама себя. Но, тем не менее, снова встала и подошла.
Домофон долго звонил, но никто не отвечал. Зинаида Филипповна уже развернулась и, ругая себя за излишнюю надежду, пошла обратно к лавочке. В тот момент, когда она сделала пару шагов от домофона, мир вокруг вдруг подёрнулся пеленой и замер. Пропали все звуки. Только в домофоне позади неё раздалось потрескивание и пощёлкивание. Как будто кто-то налаживал связь, крутя ручку настройки.
— Здравствуйте, Зинаида Филипповна, — раздался знакомый и бодрый девчачий голосок. — Я тут занята немного была и не успела в первый раз подойти.
Зинаида Филипповна на секунду поверила, что девочка Катя действительно оторвалась от своих дел на звонок домофона и сейчас стоит там, в своей квартире №245, в прихожей с трубкой, возле своей двери.
— Катенька, — только и смогла она вымолвить из себя.
— А я знаю, что Барсик у Машки, — как ни в чём не бывало, продолжил голос. — Ему очень нравится и передаёт спасибо вам. Он бы погиб без вас.
— Кать, — продолжила Зинаида Филипповна. — Я что подумала, — замялась на секунду она. — Может… ну… как-то с дедом Борей можно поговорить? А с Барсиком всё в порядке, — спохватилась она. — Не переживай. Я вот за Вискасом сейчас ходила для него. — Зинаида Филипповна даже зачем-то сумку приподняла и показала её домофону. С той стороны раздался звонкий смех.
— Да я знаю, — весело ответил голос. — Я всё знаю. И про пирожки, и про то, что с тётей Светой вы подружились. Всё-всё-всё.
— Так что там про деда Борю, — в нетерпении, боясь, что разговор оборвётся, как и в прошлый раз, спросила Зинаида Филипповна.
— Подождите. Я спрошу, — послышалась какая-то возня, как будто Катя слезает со стула, а трубка болтается и качается на проводе вдоль стены.
Время растянулось в бесконечное ожидание. Зинаида Филипповна иногда прижималась ухом к домофону, чтобы удостовериться, что связь не пропала. Но вроде всё было в порядке. С той стороны слышались слабые звуки, смысл которых было не разобрать.
— У аппарата! — неожиданно раздалось из домофона. Зинаида Филипповна даже отпрянула испугавшись. — Что? Напугал? — раздался знакомый смех. — Ну извини. Не сдержался.
— Тьфу на тебя, — Зинаида Филипповна даже забыла о странности и нереальности этого разговора. Всё происходило как будто по-настоящему. Она вот тут, а дед где-то там, на том конце провода. В нашем осязаемом мире.
— Зин. Нам это… — дед Боря замялся на том конце связи. — Ну нельзя нам вот так с вами связываться. Я не знаю, как это у тебя вышло. Или у Катьки, — задумался он. — Я даже не знаю, как это вообще возможно. Нет в природе такого оператора связи.
— Борь. Я не долго. Я на минутку, — заспешила Зинаида Филипповна. — Я прощения попросить хотела. Машка ведь НАША внучка. Прости меня.
— Да я и так знаю. Я и тогда знал. Просто с тобою спорить-то себе дороже. Я иногда тайком ездил к ним. Жалко, что не часто получалось.
— Прости, что не давала общаться. И теперь не сможешь увидеть, как она растёт, — причитала Зинаида Филипповна.
— Да с чего ты взяла, что не смогу? И теперь могу. И дальше думаю, что смогу. Пока ты помнишь меня и думаешь обо мне, я всё могу. Я — глаза твои и душа твоя. Я — руки твои и сердце твоё. Я сморю на внучку твоими глазами, обнимаю твоими руками, люблю твоим сердцем и переживаю за неё всей твоей душой.
Зинаида Филипповна стояла возле домофона и по её щекам текли слёзы. Она подняла руку и провела ею по щеке, вытирая их. В ту же секунду она почувствовала тепло знакомой руки.
— Зин, — снова раздался голос деда Бори. — Мне пора. У нас тут дел тоже хватает. Я тебя попрошу, только не расстраивайся и не злись понапрасну. Помни, что если тебе плохо, то мне ещё хуже. Люби и заботься о внучке. Не забывай про Сашку со Светкой. Я ведь и в их глазах и сердцах. Я везде, где помнят обо мне. Я смеюсь вместе с вами и пла́чу, когда у вас боль на душе. А я уж тут постараюсь со своей стороны присмотреть за вами. Люблю вас.
Зинаида Филипповна хотела что-то сказать в ответ, но ком в горле не давал даже выдохнуть. Она поняла, сколько пришлось пережить там её мужу Боре, пока она не осознала, что живёт не по-людски. Ведь в последние годы она и не вспомнит, когда радовалась или смеялась не со зла, а по-доброму. Оттого, что хорошо на сердце.
— Баб Зин, — раздался в домофоне голос Кати. — Мне тоже пора прощаться с вами. Обнимите Машку за меня. И Барсика погладьте.
Зинаида Филипповна наконец-то выдохнула и вытерла слёзы.
— Катенька. Ты тоже в моём сердце теперь навсегда. Я никогда тебя не забуду. Спасибо тебе. Вот только Маше не понять твоего ухода. Слишком рано. Не знаем, как ей всё объяснить.
— Не переживайте. Я что-нибудь придумаю. До свидания, баб Зин, — Домофон щёлкнул, и город с шумом вернулся, и ожил.
Зинаида Филипповна ещё немного посидела на лавочке, приводя чувства и мысли в порядок, и, скормив остатки семечек голубям, пошла домой. Машка там её уже заждалась, наверное. Обещала же с ней на прогулку выйти.
Жизнь в семье наладилась. Как будто и не было тех дней, когда Зинаида Филипповна с недоверием смотрела на внучку и с презрением на Свету. Машка нарадоваться не могла, что у неё появилась настоящая бабушка, которая умеет печь пирожки и по вечерам перед сном рассказывает сказки. Зинаида Филипповна на всякий случай оформила в наследство свою квартиру на внучку. Сашка со Светкой сначала чуть не отругали её за такие мысли, но Зинаида Филипповна убедила их, что так правильнее будет. Никогда не знаешь, когда придёт последний день, но рано или поздно он настанет. Так что лучше подойти к нему с бумажкой, заверенной нотариусом. Дабы избежать недопонимания среди оставшихся родственников.
Приближалось окончание лета, а родители Машки и остальных детей так ничего и не придумали, что рассказать про Катю. Ведь скоро в школу. Тянуть дальше нельзя. Зинаида Филипповна решила всё взять в свои руки. Вечером перед сном, она, как обычно, зашла в комнату к внучке почитать ей сказку. Машка уже лежала в кровати при свете ночника и ждала бабушку. Зинаида Филипповна села на край кровати и положила руку на одеяло, под которым зашевелился Барсик.
— Маш, — начала она, погладив её по волосам. — Скоро в школу. Катя тоже хотела бы пойти с тобой в школу, но…
— Но она не пойдёт, — неожиданно продолжила внучка.
Зинаида Филипповна посмотрела на внучку, не скрывая удивления.
— Я знаю, — ответила на её немой вопрос Маша. — Катя ко мне как-то во сне приходила и рассказывала, что они с папой и мамой переехали совсем в другое место. И это даже не другой город. Это совсем другой мир. И у них всё хорошо. Но она сказала, что всегда будет со мной. Ведь она…
— В твоей памяти и в твоём сердце, — продолжила за неё Зинаида Филипповна.
Да! — оживилась Машка. — А также в Барсике и в других ребятах, с кем она дружила. Во всех, кто её знает и помнит. Она играет и бегает вместе с нами. Она пойдёт в школу с нами осенью…
Машка молчала и Зинаида Филипповна тоже.
— А почему ты не рассказала мне про этот сон, — поинтересовалась она у Машки.
— Да разве ты поверила бы мне? Вы же взрослые, не верите в такое, — резонно заметила внучка.
— Раньше бы да, — согласилась Зинаида Филипповна. — Но теперь я верю в большее, чем знаю и понимаю.
Зинаида Филипповна подоткнула одеяло и потянулась к ночнику.
— Баб, —чуть приподнялась Машка. — Раз ты теперь веришь, то можно кое-что тебя попросить?
— Что попросить?
— Обнять тебя. Катя очень хотела обнять тебя.
Андрей Асковд © чётокакто