Он сидел на старом кресле возле окна и пустым взором всматривался вдаль. Молча и отстранёно.
— Я же тебя люблю, — она робко попыталась напомнить о себе из угла, где скучала уже долгое время без него. — Мне всё равно какой ты. Это не важно.
— Мне важно, — возразил он. — Я не люблю тебя. Ты должна уйти… Я её буду ждать.
В окно робко постучали кончиками влажных пальцев.
— Привет. Вы всё скучаете? Давайте веселиться! Айда рисовать на улицу. Я краски принесла. Будет красиво. — тихо прошелестела она. — Калоши не забудьте.
Он только уныло посмотрел на неё и задёрнул шторы.
— И правда красиво же будет, — попыталась она. — Натянем сапоги, возьмём зонтик, на всякий случай. Будем ходить под её дождём, прижавшись друг к другу. Как раньше…
Та, ещё пыталась заглядывать к ним, сквозь дыры в старых шторах, освещая заброшенное жилище последними тёплыми лучами. Потом долго подсовывала под дверь записки на разноцветных листиках, но они так и оставались нетронутыми, пока не пожухли. В конце концов, разрыдалась как девчонка, исчезнув в сером небе, оставив их одних.
— Она не будет тебя любить, так как я. Она совсем не будет любить. Давай начнём опять. Ты сможешь снова полюбить меня.
— В чём смысл? — возразил он. — Посмотри на себя. Какой смысл быть с тобой. Существовать. Ты должна уйти… Я её буду ждать.
За дверью послышались хрустящие шаги. Затем в окно заглянула и озорно дыхнув на стекло разукрасила его затейливыми узорами.
— Привет. У меня всё готово. Самое время начинать. Ну там — каток, горки. Скоро ёлку принесу. Вот веселье-то будет! — прозвенела она хрусталём. — Доставайте варежки.
Он только натянул старый свитер и заварил себе чай.
— Ты же любил новый год. Да и я его люблю. Хороший повод загадать желание и начать заново, — приободрилась она. — Слепим снежную бабу, сварим глинтвейн. Я найду старые санки и будем лететь с горы. Я тебя буду крепко обнимать. Как тогда…
А та всё пробовала выманить их на улицу, порадовать ослепительной белизной. Запускала в открытую форточку танцующий хоровод снежинок, которые заканчивали свой полёт на его тёплых ладонях. Пела протяжные песни и развешивала для красоты на карнизе длинные сосульки. Напоследок прилетела к ним огромным снежком в окно и, сползая по стеклу, растеклась по подоконнику, оставив их вдвоём.
— Ты же не знаешь, наверняка, как с ней будет. А я уже много лет с тобой. И буду с тобой до конца. Я буду бороться до последнего за тебя.
— Зачем? — не понял он. — Посмотри на меня. Какой смысл бороться за меня. За что? Ты должна уйти… Я её буду ждать.
За окном зазвучал мелодичный перезвон капели. Затем появилась, всегда улыбающаяся.
— Ну что? Перезимовали? Пошли радоваться первым тёплым дням. Это же наше время. Ваше. А то сидите как два сыча. Я корабликов наделала, — мелодичным переливом зазывала она. — Куртки уже можно не брать.
Он только затушил очередную сигарету и лениво выпустил сизый дым в потолок.
— Ведь мы, как раз, в это время с тобой встретились, — оживилась она. — Помнишь? Сколько всего потом у нас было. Мы же били счастливы. Нарадоваться на могли. Пошли дышать свежим воздухом. А я буду заглядывать тебе в глаза и улыбаться. Как всегда…
И снова, пытаясь ворваться к ним та, что всегда приносила им радость, стучала в его окно тёплыми каплями, запуская ручейки. Тянулась в дом свежими побегами и даже пыталась прорваться сквозь половицы сочной травой, наполняя дом свежим дыханием. Затем, улетая в безграничную синеву, разразилась заливистым смехом и, громыхнув напоследок, пролилась тёплым дождём, барабаня по крыше. Пусть побудут наедине.
— Я тебе открою секрет. С ней так не будет. У неё таких тысячи, сотни тысяч. Да что там. Миллионы миллиардов. А я одна. Моя любовь безгранична. Как вселенная.
— Что было то прошло, — отрезал он. — Ничто не бывает вечно. Даже любовь. Моя вот, прошла к тебе. Я не хочу тебя больше. Ты должна уйти. Я её буду ждать…
Дыхнув полуденным зноем, не спрашивая разрешения, заполнило всё собою.
— Зря вы так. Пора на речку. Вода – парное молоко. Потом в поход рванём. На все выходные. Грибы там или на рыбалку, — звонко прощебетало сотнями птичьих голосов, — Настроение на забудьте.
Он только отвернулся от окна, что бы яркие лучи не резали привыкшие к полумраку глаза.
— Я не знаю, что тебе ещё сказать, — устало произнесла она. — Я уже задыхаюсь без воздуха и теряю краски без света. Пошли валяться в спелых лугах. Я сделаю тебе венок из полевых цветов. Мы будем лежать до темна, а потом любоваться звездами. Я покажу наше созвездие, положив голову на твоё плечо. Как нравилось тебе…
Оно, утром, будило их птичьими трелями и запускало в комнату солнечного зайчика, надеясь растормошить их. Стучало в окно спелыми яблоками и смывало прошлогоднюю грязь со стекла затяжными ливнями. Затем, как обычно, ушло не предупредив. Не заметно и как-то неожиданно, надеясь, что она справится сама.
— У меня сил больше нет. Ты не хочешь идти мне навстречу. Нельзя так ненавидеть меня. Что я тебе сделала? И куда мне идти… я не в силах тебя оставить. Замкнутый круг…
— Позови её, — предложил он. — У меня смелости не хватает. Они придёт и тебе легче будет забыть меня и уйти.
Она осторожно постучала костяшками пальцев в дверь. Не дожидаясь ответа просочилась в щель и подошла к нему.
— Ты меня ждал?
— Мне уже уходить? — настороженно поинтересовалась та, из угла.
— Постой в сторонке. Не уходи далеко, — остановила её та, которую она знала заочно, но не рассчитывала вот так быстро познакомиться.
— Я пришла. Ты рад? — она обняла его за плечи холодными руками и отодвинула от себя стараясь рассмотреть получше. — Скажу тебе честно, ты не в моём вкусе. Я люблю постарше. Да и не отдаст она мне просто так тебя. — она кивнула в сторону той. Слишком сильно тебя любит.
— Так я не люблю больше её, — противился он. — При чём тут её любовь? Посмотри на неё. Серая, унылая. В ней ничего не осталось от той, которую я знал. С ней противно рядом находится. Я не собираюсь цепляться за неё просто потому, что видите ли она любит меня. Я устал от неё. Честно. Пусть уйдёт.
— Так потому и серая, что сам её до этого довёл. Её же надо на полную катушку. Вытащи её пинать эти жухлые листья и выгуливай пока ноги не промокнут, а потом домой и в тёплый плед. Запусти с горы, так что б копчик отбила, грохнувшись об лёд. Подари первые цветы просто так. Улыбайся. Смотри с ней на эти дурацкие звёзды. Не важно что. Просто принимай её. Как есть. И разукрашивай как можешь. Ты же умеешь. Ты же любил. И снова полюбишь. Да так, что будешь просить её, что бы не уходила.
— Ну, давай посмотрим. — она достала из кармана смартфон и открыла его страничку в соц. сетях. — Вот смотри.
На экране одна фотография сменяла другую. Вот они, на каждой фотографии, счастливые с ней. Статусы, отношения, места работы, проживания. Всё в одной ленте. Родился-учился-дружил- встречался-работал-женился-развелся-искал-нашел-потерял… но она всегда рядом.
— А вот мы с тобой, — она открыла последнюю фотку, на которой они стоят рядом и сморят в телефон. — Свежая. Только что за тебя выложила.
— А что дальше? Что потом? — поинтересовался он, ожидая следующей картинки. — Можно вперед посмотреть? Как с тобой будет?
Со мной? … — телефон пикнул, показал картинку перечеркнутой батарейки и остался только пустой экран. — Упс. — виновато промолвила она. — Всегда на одном и том же месте такое происходит. Батарейка села. — и небрежно швырнула его в мусорное ведро.
— Можно же зарядить, — с надеждой предположил он.
— Это не по моей части. Проще выбросить.
— Ну как же так?! — он упал на колени и в куче мусора старался найти телефон.
Наконец он его откопал и отряхнув от пепла и очистков кинулся с ним к столу. Выдвинув ящик, он начал перебирать провода, подбирая необходимый для этой модели.
— Надо же посмотреть, что там дальше, — бормотал он себе под нос запутавшись в проводах.
— А что там дальше? — поинтересовалась та, что стояла всё это время в стороне и молча наблюдала.
— Дальше? … ты знаешь…, по-моему, ничего. Я точно не знаю. Мне не интересно.
— То есть… он не будет с тобой счастлив?
— Да брось ты! Какое счастье? Мне некогда всех счастьем одаривать.
— Я не отдам тогда его!
— Да я и не забираю, — ухмыльнулась в ответ. — Держи зарядку. Я пошла. Он твой. Просто покажи ему как ты его любишь. Ему же много не надо. Ну… как там у тебя принято. Подарки разные подкидывай иногда. Подружек своих подключи. Как там их? Вера, Надежда, Любовь? Мечты ему нарисуй. Полюбит он тебя. За уши не оттащишь.
Они сидели на полу и листали фотографии в телефоне.
— И я всё это пропустил? Всё это могло уже быть?
— Ага, — она сидела рядом прижавшись, положив голову ему на плечо и придумывала всё новые и новые картинки. — Ну, может не всё. Но попробовать стоит. Особенно вот это. Что бы потом не жалеть. Я же у тебя одна. И я всегда буду любить тебя. А ты меня?
— Я постараюсь. Обещаю.
Андрей Асковд © ЧЕТОКАКТО