— Купи мне ещё вина? – попросила меня Маруська.
— Ты знаешь, сколько оно тут стоит? – поинтересовался я у неё.
— Тебе жалко, что ли? – надулась она.
— Да не жалко! – разозлился я, — просто знай, что это последние деньги были на сегодня.
Но в последствии с работы она ушла, чтобы быть с детьми. Время близилось к осени, и встал вопрос выбора школы и садика. Со школой мы определились быстро, записали Нику в частную школу. Экзамены она прошла без проблем, и я внёс вступительную сумму. А вот с садиком было сложнее. В непосредственной близости от дома ничего не было. Но тут пришла проблема посерьёзнее. К концу лета с работой стало как-то плохо получаться, и поток денег резко сошел на нет. Денег стало хватать разве что на более-менее сносную жизнь. Мы забыли, что такое поход по торговым центрам и редко стали посещать рестораны.
— А как же моё обучение весной? — спрашивала меня Маруська. В середине лета она устроилась на курсы в «Гид по стилю». Она неплохо разбиралась в шмотках и стиле. И хотела выучиться и стать профессиональным Шопером. С осени должно было начаться обучение, но я понимал, что один всё не потяну.
— Может, ты пока на работу устроишься? – предложил я ей. – Видишь, у меня пока не очень получается делать деньги. И неизвестно, сколько это продлится. А надо жить и как минимум оплачивать учёбы и сад детей. И ещё. Хотел с тобой поговорить. Я не смогу сейчас посылать твоим родителям деньги в Саратов. Мне просто не откуда их взять.
— Даже хотя бы десять тысяч? Я не прошу для родителей деньги, хотя бы на оплату кредитов, – просила она.
— Слушай. У тебя в Саратове хорошая квартира. У родителей тоже. Почему бы одну из них не сдавать? – предложил я.
— Я не хочу сдавать свою квартиру, что бы там жили какие то люди. Ты знаешь, у меня там хороший ремонт и мебель. А кто-то изгадит всё это. Причём не такие уж и большие деньги. И там живёт мама. Куда ей ехать? — возразила она.
— Ну, как минимум пятнашка, а это уже не плохо, а мама вполне может жить и с твоим отцом, своим мужем. Либо, если жалко твою сдавать, пускай свою сдадут. У них тоже неплохая квартира, — пытался убедить я.
— Папа тоже не хочет свою квартиру сдавать. Он там делал ремонт и ему жалко. А вместе они жить не могут. Они, конечно, общаются, но уже давно порознь.
Честно говоря, меня это начало бесить. Я тут пытаюсь найти варианты как пережить этот временный кризис, а её папа и мама, видите ли, не могут жить вместе и поэтому каждый живёт в отдельной квартире. Одна в четырёхкомнатной, а другой в трёхкомнатной. И ждут, когда им придёт манна небесная в виде гуманитарной помощи из Москвы. Короче я это всё ей высказал, и мы опять поругались. Она взяла детей и свалила в Саратов, пока я был на работе. Потом она, конечно, звонила, и мы помирились. И она даже вернулась, но пока что одна, без детей. Сказала, что поищет работу. И мы размышляли, как будем выходить из нашего финансового кризиса. Я поехал на работу, весь день был в делах и домой я собрался, где-то около восьми вечера. Звоню ей. Не берёт трубку. Я ещё. Ноль эмоций. На смс тоже без ответа. Я начал нервничать. От «Волоколамки» до «Люблино» в это время часа два, не меньше. И вся дорога на нервах. Телефон так и не отвечал. Наконец то, я доехал до дома и бегом влетаю на третий этаж. Вставляю ключ в замок, не поворачивается. Я ещё раз пытаюсь, не открывается. И тут я нажимаю на ручку. Не заперто. Вхожу в квартиру, темно. Я сразу догадался, что к чему. Её нет. Опять сбежала. Осталось найти записку, ведь должна же быть в таких случаях эта чёртова записка, где всё подробно рассказано. Вот она, на столе, на кухне. «Я уехала к сестре, всё-таки я не готова жить с тобой». Я набираю ей ещё раз и ещё. Затем сажусь в машину и мчусь к сестре. Понимаю, что не помню ни телефона сестры, ни номера квартиры. Шлю Маруське смс «выйди я тут». Через минуту приходит ответ «не ищи меня, я не у сестры. Я еду домой в Саратов. Ты ни в чем не виноват. Там мой дом, моя жизнь». Я возвращаюсь домой и достаю бутылку виски из холодильника. Наливаю бокал и сижу, перечитываю несколько раз её записку. Что же опять не так? Что я такого сделал неправильно? Я же старался. Пусть не всё получалось, но я же старался. Я так поверил в неё. Решил, что вот, то чего я так долго искал. И дети уже как родные и я им не посторонний стал. Почему так несправедливо?