Эскалатор наконец-то включили и все благополучно спустились вниз. Ну, почти благополучно. Когда бабка с дедом доехали донизу, то образовалась ещё одна небольшая свалка. Те, кто ехал перед бабкой с дедом, предусмотрительно уплотнились ещё до пуска эскалатора. Все продвинулись чуть вперёд. На всякий случай.
— Дед! Мне щас ноги отрежет! Иди вперёд! — орала бабка, заметив, как приближается конец лестницы и ступеньки скрываются куда-то в подпол.
Дед тоже, видимо, не желал расставаться с ногами и неуклюже пятился назад, создавая тем самым новую давку.
— Валентина Николаевна! — не выдержал папа, там самым непроизвольно признаваясь в непосредственном знакомстве с бабкой. — Просто перешагните, и всё!
— Прыгай бабуля! — кричал кто-то из людей.
— Давай смелее! — поддерживал народ.
Наконец-то ступеньки довезли бабку до конца, и она неуверенно шагнула, и оказалась на твёрдой поверхности. Следом дед, а затем уже и вся толпа навалилась.
Навалилась, создавая новую пробку, потому что бабка с дедом как оказались на твёрдой поверхности, так и остались на ней, не двигаясь с места. Бабка пыталась поправить одежду, а дед хотел проверить содержимое рюкзака…
— Что же за люди такие? — возмущалась бабка, когда мы стояли уже в стороне вместе с дежурным по эскалатору и молодым милиционером.
— Ну, это же общественный транспорт, — поясняла тетенька. — Тут нужно внимательнее.
— Внимааательнеееей, — передразнила её бабка. — Они что, подождать не могли, пока я оправлюсь? Нет же, надо переть и в спину толкать ещё.
— Так все спешат, а вы проход перекрыли, — оправдывалась тётенька.
— Это ты на что намекаешь, тля подземная? — завелась бабка. — Это типа я такая толстая, что меня и не обойти? Это вы всё в своих городах бегаете как глисты в жопе. Оттого и тощие такие. Пошли, дед!
Бабка толкнула плечом тётеньку и проследовала вперёд. Милиционер хотел что-то сказать, но бабка посмотрела на него так, что у того отпало всё желание высказывать своё мнение, дабы не услышать, чего лестного в свою сторону.
Наша процессия, попахивая дедушкиным рюкзаком, двинулась дальше покорять Московскую подземку.
— Опять в поезд? — спросила бабка у папы, увидев толпу народа на платформе и рельсы.
— Ну, почти. Это метро, — пояснил папа.
Тут из туннеля показался поезд.
— Какой наш вагон-то? — спросила бабка.
— Да любой, — ответил папа.
— Скажи, что и места ещё любые, — съязвила бабка.
— Вы не поверите, но именно так.
Поезд подъехал, и мы все зашли. Конечно, все места были заняты, и бабка в растерянности озиралась по сторонам, создав очередную пробку для входящих пассажиров, которые тихо ругаясь, обходили её.
— Где моё место? — спросила она, повернувшись к папе.
— Осторожно, двери закрываются. Следующая станция…
— Станция Дерезай, кому надо вылезай, — сострил дед.
Состав тронулся, чуть качнув пассажиров. В отличие от других, дед не был готов к этому. Он навзничь повалился со своим рюкзаком назад. Народу было не то чтобы битком, но стояли вполне плотно. Поэтому сработал эффект домино. Несколько людей в проходе тоже завалилось.
— Да что же это такое? — раздался чей-то сдавленный голос из-под деда.
— Я щас-щас, погодь. Щас встану, — дед пытался подняться на ноги. Ему помогали рядом стоящие пассажиры.
— Ногу-у-у-у! Ногу-у-у-у убери-и-и-и! — орал уже сдавленным голосом всё тот же человек из-под деда.
— Ох ты! — спохватился дед, заметив, что уперся коленом в пах тому человеку, пытаясь встать.
Наконец все поднялись.
— Садитесь, пожалуйста, — уступил кто-то деду место.
— Я чё-то не поняла, — продолжала возмущаться бабка. — Мне тоже надо пол вагона повалить, чтобы сесть?
Народ, видимо, решил не проверять, и сразу освободилось несколько мест вокруг бабки.
— Садитесь голодранцы, — предложила нам бабка, заняв свободное место.
— И ты чахлый, тоже садись, — бабка кивнула на свободное место, приглашая сесть дяденьку в очках и с портфелем.
— Мне сейчас выходить, — сказал, покраснев, дяденька и стал протискиваться к дверям.
— Иди милок. Кушай больше, — напутствовала его бабка.
Мужчина возмущенно оглянулся, но решил промолчать.
— И долго нам ехать в тоннеле? — обратилась бабка к папе. — Как кроты в норе.
— Валентина Николаевна, это метро, — пояснил папа. — Мы все время под землёй будем ехать.
— Смерти моей хотите, — вздохнула тяжело бабка.
— А мне нравится, — улыбался дед с сидения напротив, выглядывая из-за стоящих людей. — Только жарко. Я тулуп, наверное, сниму.
Дед встал и попытался расстегнуться.
— Да что вы тулупом своим мне в лицо тычете? — возмутилась сидящая рядом с дедом тетенька. — Перестаньте руками махать и поставьте уже свой вонючий рюкзак на пол.
— Дык жарко же. Я раздеться хочу, — пробубнил дед, крутясь и пытаясь пристроить рюкзак. — И никакой он не вонючий.
— Не нравится, езди на такси, — заступилась бабка за деда. — Ишь, какие мы нежные. Лучше помогла бы пенсионеру.
— Да ладно, я передумал, — сказал дед, усаживаясь обратно.
Народ улыбаясь поглядывал на деда, а не бабку с опаской. Бабка, скорее всего, внушала меньше доверия, чем дед.
Без особых приключений мы доехали до Таганской и нужно было делать переход.
— Мы сейчас выходим, — предупредил папа бабку с дедом.
— Приехали? — обрадовалась бабка.
— Нет. Нам на другую ветку перейти надо.
— Всё у вас не слава богу, — начала ворчать бабка. — То, как кроты под землёй прёмся, то, как птицы с ветки на ветку прыгаем.
Папа направился к выходу, тем самым дав понять, что пора. Мы встали, дед тоже подорвался, следом присоединилась бабка. Плотный поток пассажиров помог всем выйти из вагона. В этом потоке бабка ворчала на людей, которые пытались уже зайти в вагон.
— Да куда вы прёте? Без вас не уедут, — и для профилактики съездила котомкой по ногам какому-то дяденьке.
— Нам туда, — командовал папа и пошел в сторону перехода.
Бабка недовольно проследовала за нами в указанном направлении. Через несколько секунд она спохватилась.
— А где старый-то?
Папа остановился и оглянулся назад в поисках деда.
— Дед! — орала бабка. — Ау!
— Да не кричите вы. Не в лесу. Вон он, возле колонны стоит, — заметил папа деда.
— Ты чё там примерз? — продолжала кричать бабка.
— Красота-то какая, — изрек дед, разглядывая колонны и станцию в целом.
— Вот и живи в этой красоте, а мы пошли, — крикнула бабка и пошла в сторону перехода.
— Неее, я с вами, — спохватился дед и, забросив на плечи рюкзак, кинулся догонять нас.
Нам осталось доехать до Текстильщиков и далее на автобусе до дома. Когда мы сели в вагон, бабка, уже наученная опытом, решила сразу согнать кого-то с места. Ближайшей жертвой оказался мужчина, который прикидывался спящим. А может, и правда дремал, но после того как бабка пихнула его сумкой, он сразу проснулся.
— Дома спать надо, — урезонила его бабка.
— Что? — переспросил дяденька.
— Глухих повезли, — сострила бабка.
— Чё? — не понял он шутки.
— Хрен держать в руке, когда писаешь не горячо? — продолжила фольклор бабка. — Жопу подыми, сесть хочу.
Народ хихикнул, а смущенный мужчина уступил бабке место. И деду тоже на всякий случай уступили.
Весь оставшийся путь мы проехали без приключений. Подъем наверх бабку с дедом уже не пугал, и мы благополучно выбрались на улицу.
— Теперь ещё на автобусе и мы дома, — сказал папа.
— Охотно поверю, — пробубнила бабка и мы пошли на остановку.
В автобусе мы благополучно сели на свободные места, и бабка сразу заметила.
— Места для пожилых людей, инвалидов и пассажиров с детьми. Как раз для нас.
— Конечно, — согласился Вовка. — Вы пожилые, а мы дети.
— А вот и не угадал. Вы дети инвалиды с отеком мозга.
— Валентина Николаевна. Я бы попросил, — вступился за нас папа.
— А что я такого сказала? — удивилась бабка. — Здоровые дети билеты не жрут. А где, кстати, кондуктор?
В автобусе бабка поразилась отсутствию кондуктора.
— Тут нет кондуктора, — пояснил я.
— А где вы билет за проезд оплачиваете?
— Да вот, — пояснил я. — Бросаешь пяточек, крутишь и отрываешь.
— А если не брошу? — спросила бабка.
— Нуууу… — замялся я. — Ну, как-то все бросают, наверное.
— Хочешь сказать, что все такие честные и ни одного жулика нету?
— Я не знаю, — сдался я. — Я не замечал. Раз сел, значит, плати.
— А я бы оторвал и не платил, — сказал дед.
— То, что ты жулик, я и не сомневалась, — сказала бабка. — Только тут, наверное, тоже не дураки придумывали. Может, ты и оторвешь без пятачка, а тебе яйца за это оторвут.
Дед невольно потрогал место, где находятся яйца и поморщился.
— Ну, я это так. К слову сказал, — попытался он оправдаться.
— Ну, а тебе так, к слову, вдруг и оторвут, — продолжила бабка.
Народ с интересом слушал диалог бабки с дедом и некоторые даже тихонько посмеивались. Но тут, на одной из остановок в автобус вошла тетенька и, представившись контролёром, попросила предъявить всех билетики.
— Вот и смерть твоя пришла кощей бессмертный, — ухмыльнулась бабка. — Сейчас тебя граждане сдадут за антисоветские и вредительские речи.
— Я на самом деле ничего такого не думал, — оправдывался дед. — Это я так, к слову сказал.
Но контролер прошел по автобусу, проверил билеты и ничего с дедом делать не стал. Дед облегченно вздохнул.
Мы доехали до нашей остановки, вышли и пошли к дому.
Андрей Асковд © ЧЕТОКАКТО