У Лены с Сергеем в последнее время что-то сильно не ладилось. Иногда такое бывает в семейной жизни. Вроде мелкие обиды проглатываются и постепенно копятся. Где-то там, глубоко внутри. Но они никуда не деваются. И вот в один ничем не примечательный день незакрытый колпачок от тюбика зубной пасты открывает плотину. И понеслось. Поток выплёскивает наружу всё несказанное и вроде бы забытое уже давно. Встречный бурлящий поток тоже, оказывается, много в себе несёт грязной воды. И вот ещё недавно спокойная и прозрачная река жизни несётся через пороги, ломая кости взаимопонимания и сметая на своём пути опоры, которые строились годами и держали на себе общий быт.

Света, их дочь, хоть и была ещё мала, но чувствовала, что всё не так хорошо. Шипящие по вечерам за закрытой дверью спальни родителей споры не оставались незамеченными, как бы они не пытались это скрывать от неё. Недобрые утра стали нормой в их доме. Ещё не так давно проходящие всей семьёй завтраки с обсуждением взрослыми планов на день превратились в тягучее и молчаливое ожидание, когда её отведут в сад. Мама молча пила кофе. Папа сам себе жарил яичницу и садился за стол как гость. Стараясь никого не стеснить своим присутствием. Быстро ел и уходил на работу первым.
— А почему вы перестали вместе ходить на работу?
Мама молча и спешно допивала остатки кофе и поторапливала Свету собираться в сад. Вечером её забирал папа. На все вопросы он виновато улыбался и отвечал, что она мала ещё со взрослыми вопросами приставать. Но Света всё понимала. У них в саду такое уже проходили.
В первый раз она услышала это от своей подруги Кати. Та долго скрывала, что папа теперь не живёт с ними. Но однажды она неделю болела и, придя в сад, рассказала. Видятся они с папой по выходным и ходят гулять в парк. Иногда заходят в кафе мороженое. После очередного воскресенья с папой она неделю и просидела дома. В воскресенье вечером поднялась температура, и мама по телефону кричала на папу, что он как был безответственным, так и остался. Теперь из-за его мороженого ей дома неделю с Катькой сидеть вместо работы. Хоть Катя и сказала маме, что у неё горло не болит и это не из-за мороженого, но мама не стала ничего слушать. Сказала только, что папа теперь наказан и гулять после выздоровления можно с ним только во дворе.
Вот и сейчас Светка интересовалась у Кати:
— А до того, как твой папа стал жить отдельно они ссорились?
— Ещё как! — Катька кормила по очереди кукол, рассаженных за их столиком. — Они закрывались на кухне и долго кричали там. Иногда что-то билось. Мама потом плакала, а папа хотел помириться, но она отвечала, чтобы он шёл к своей шаболде. Ты не знаешь, кто такая шаболда?
— Не.
Потом Катя рассказала, что иногда дни проходили спокойно, но в один день, после очередной ссоры, папа собрал чемодан и ушёл. И вот теперь он приезжает, только когда выходной.
Света подозревала, что у них дома тоже происходит что-то подобное. Хоть посуду никто не бьёт, и мама не просит папу уходить к шаболде, но, возможно, недалёк тот день, когда её папа тоже соберёт чемодан и уйдёт.

В воскресенье после завтрака Катя, оставив дома молчаливых родителей, убежала на улицу во двор играть с подружками. Ещё вчера они собрали несколько стекляшек от битых бутылок и приготовили фантики от конфет. Нужно было теперь собрать цветы, и всё будет готово для секретиков. Выкапываешь в земле ямку, красиво выкладываешь фантиками и цветами, а сверху накрываешь стекляшкой. Потом всё это присыпаешь землёй. Теперь в любой момент можно прибежать и, смахнув чуть земли с поверхности, любоваться красотой под стеклом. Главное место не забыть, где спрятан очередной секретик. Вот и сейчас, когда они искали место для очередного секретика в палисаднике, в зарослях за домом, они вдруг услышали слабый писк.
— Слышишь? — Катька оторвалась от капания ямки.
— Да, — Светка и остальные девчонки тоже обратили внимание. — Это из подвала!
Подбежав к маленькому окошку в цоколе, они снова прислушались. Писк явно шёл из недр подвала.
— Там, наверное, котёнок. Слышите, как пищит? — все сгрудились у окошка и пытались что-то рассмотреть в темноте. — Надо его спасти!
Окно в подвал было зарешечено, но вроде как можно было протиснуться между прутьев. Из всех, кто попробовал, голова пролезла только у Светки.
— Голова прошла, всё остальное пролезет! — командовала Катька. — Давай, протискивайся, а мы тебя за ноги будем держать.
Голова, плечи. Затем Светка протиснула внутрь грудь, и вот уже почти всё тело пролезло. Писк стал слышен отчётливее.
— Я его слышу! — кричала она подружкам. — Но тут темно! Ещё чуть опустите!
Катька с подругами ещё чуть опустили Светку, но тут вдруг ноги соскользнули, и в руках у них остался только один Светкин сандалий.
— Ай! — послышалось из подвала.
— Ты там как? — подружки прильнули к прутьям.
— Я, кажется, коленку разбила, — поскуливала из темноты Светка. — И лбом шлёпнулась на пол. Теперь шишка будет! И рука болит!
— Котёнка видишь? — кричала Катька в подвал. — Бери его, и мы вас вытащим.
Внизу послышалась возня и периодические «Ай!» и «Ой!» Светки.
— Я не достану до окна!
Если снаружи окно в подвал было на уровне земли, то в самом подвале оно оказалось почти под потолком. Светка стояла и смотрела вверх. Даже если она подпрыгнет, то не факт, что сможет зацепиться. А если и зацепится, то вряд ли у неё получится удержаться. Писк, тем не менее, стал слышен ближе.
— Света! — послышался сверху голос Катьки. — А ты точно не дотянешься? Может, там стул какой подставишь?
Глаза Светки уже немного привыкли к темноте, и она осмотрелась вокруг. Луч света из окна падал только на трубы и вентили. Чуть дальше очертания предметов терялись в темноте и проявлялись только там, где свет на них падал из следующего окна. Но ничего, кроме труб. Тут она почувствовала, как что-то ткнулось в её ногу. Сердце, гулко стуча, опустилось в пятки и замерло: «А вдруг крысы?». Она только сейчас сообразила, что в подвале помимо котёнка могут находиться крысы. А вдруг это и не котёнок пищал. Вдруг это те самые крысы? Не чувствуя под собой ног и забыв о ссадинах, она осторожно, на шаг отступила к окну. Что-то тёмное внизу тоже молча последовало за ней. Затем она почувствовала, как это что-то царапнула её ногу. Света от ужаса закричала на весь подвал…

— Я так больше не могу, — Лена гладила бельё, опрыскивая его водой, набранной в рот. — Мы живём как соседи, которые не очень ладят между собой. Давай мирно разойдёмся?
— А Светка? — Сергей пытался найти применение рукам, которые беспорядочно хватали предметы из серванта. — Как она? Без меня. Как я без неё?
— Что Светка? — утюг шипел по влажной простыне. — Светке уже шесть лет. Она всё поймёт. Серёж, – Лена поставила утюг и присела на стул. — Да поставь ты эту вазу на место! Не мы первые, не мы последние. Ну не клеиться что-то у нас. Мы всё дальше и дальше друг от друга.
— Так может, попробовать сблизиться снова? — Сергей поставил вазу на место и опустился в кресло.
— Я всё решила, — отрезала Ленка. — Я не запрещаю тебе общаться с дочерью. Приходи по выходным. Гуляй. Но с тобой у нас ничего общего не осталось.
— А Светка? — повторил Сергей.
— Сегодня вечером всё скажем ей, — Ленка поднялась и взялась за утюг. — Хватит…
Разговор прервала настойчивая трель дверного звонка.
— Да кому там не терпится? Что сидишь? Иди открой.
Сергей направился к двери. Не успел он открыть её, как в комнату ворвались Светкины подруги.
— Там! Там! — наперебой кричали они и показывали Светкин сандалий. — Светка! Подвал! Упала! Кричит!
Из всего гама Сергей вычленил только то, что с дочерью произошло что-то нехорошее.
— Где она?
— Там! — девчонки указали куда-то вниз.
— А ну быстро показывайте! — Сергей даже в ботинки обуться не подумал. — Лен! Со Светкой что-то случилось!

Через пару минут они уже были перед окном в подвал, куда спустилась их дочь. Ленка так с утюгом и выбежала на улицу.
— Свеееетааа! — кричал Сергей в окно.
— Пап! Я тут! — тут же отозвалась она, и у Сергея отлегло.
— С тобой всё в порядке? Я сейчас дворника найду, и мы тебя достанем.
— Пап. Я в порядке.

Ещё через несколько минут Сергей с Ленкой под предводительством дворника пробирались по подвалу с фонариком. Свет из темноты выхватил их дочь. Она сидела как раз под тем окном.
— Ну, слава Богу!
Ещё через минуту её вынесли на улицу. Платье оставляло желать лучшего. Подрано и перепачкано пылью. Белые гольфы были серыми. На ноге одна сандалия, коленки разбиты, лицо чумазое. Но Светка выглядела счастливой. В охапке она прижимала к себе маленького котёнка. Тот осторожно выглядывал из-под её рук. Казалось, что кроме глаз, которые удивлённо смотрели на всех, у него ничего и не осталось. Худющее, дрожащее тело и торчащая в разные стороны шерсть цвета пыли.

Светку отвезли в поликлинику. Там оказалось, что помимо ссадин и шишек у неё ещё трещина на руке. Ничего страшного, но с лангетом какое-то время походить придётся.

Крысю, а именно так назвали котёнка по просьбе дочки, отмыли и откормили. Пришлось повозиться с ним, чтобы привести его в порядок, вылечить. Со временем он вырос и превратился в благородного и красивого Рыся. Постепенно все поняли, что не гоже такого аристократа называть Крысей. А самое главное то, что во всех этих приключениях Серёга с Ленкой как-то забыли о своих размолвках. Забота о Светке и новом жильце сблизила их и как-то вновь сплотила. Невозможно было злиться и обижаться на кого-то, когда в доме серый комок приключений, который постоянно норовит что-то вытворить…

Прошли года. Рыси уже не стало, а Светка выросла, и у неё была своя семья. Муж, дочка и свои взрослые проблемы. Машку, дочку, они часто отдавали её родителям на выходные. Дед Сергей и баба Лена души не чаяли во внучке и всячески баловали её.
— Ты что такая невесёлая? — бабушка заметила, что внучка приехала безрадостная. Да и Светка в этот раз была одна и просто вручив Машку, уехала, даже чаю не попив.
— Баб. Ты не сдашь меня? — Машка сидела за столом на кухне и пила чай с любимыми бабушкиными пирожками.
— Что случилось? Мне можешь довериться.
— Что у вас тут за секреты, — на кухню на запах пирожков зашёл дед Сергей. — А ну! Я тоже хочу знать и обещаю молчать.
— Деда, — Машка откусила пирожок и, прожевав его, продолжила. — Мне кажется, что мама с папой разводятся.
— Эх оно как, — Сергей присел на табурет.
— А ты с чего взяла? Откуда тебе в шесть лет понять, что взрослые делают? И где ты такое слово услышала?
— Ба. Они часто ссорятся в последнее время. И думают, что я не слышу. Думают, что я заснула, и начинают ругаться. У нас в саду у Сашки тоже так было. Он рассказывал. Сначала родители кричали друг на друга, а потом они развелись, и папа уехал. Теперь они видятся только по выходным, как я с вами. А я не хочу, чтобы папа был только по выходным. Я хочу, чтобы мы вместе гуляли, — Машка положила пирожок, и у неё затряслась нижняя губа, а глаза тут же стали мокрыми.
— Ну, тихо-тихо, — бабушка прижала внучку к себе. — Серёж. Я, кажется, знаю, что делать. Собирайся…

Вечером они сами повезли Машу домой.
— Здравствуйте, — дверь им открыл Саша, муж Светы и отец Машки. — Свет! — крикнул он в глубину квартиры. — Твои родители Машку привезли. Сами приехали. Проходите, — пропустил он их внутрь и присел раздевать дочь.
Машка хитро улыбалась, пока папа снимал с неё шапку и разматывал шарф.
— Я сама, — остановила она папу, когда тот добрался до куртки.
Она осторожно расстегнула молнию и достала оттуда маленький серый комочек. Комок был несуразным, и казалось, что он непропорционален. Огромная голова с огромными глазами на худющем теле смотрела с удивлением на мир. В этот момент в коридор вышла Света и первым делом увидела в руках дочери нечто серое.
— Крыся?…

Чуть ранее…
— Вы какого котёнка хотите? — сотрудница приюта вёла Машку с дедушкой и бабушкой вдоль рядов с клетками, в которых сидели разномастные кошки и котята. — Смотрите, — остановилась она возле одной. — Британец чистый. Нам в коробке его подбросили.
— Баб! Давай этого возьмём! — Машка прильнула к клетке.
— Нет. Не он, — забраковала бабушка.
— Может, вы кого-то конкретного ищите? Цвет, мальчик, девочка или…
— Вот он, — Машка увидела, что бабушка с дедушкой остановились чуть дальше, возле одной клетки. — Этого ищем.
Сотрудница подошла. В клетке сидел маленький дрожащий серый комок свалявшейся шерсти с огромными глазами.
— Нам только что его принесли. Мы ещё не отмыли его и не проверили. Возьмите другого. Не факт, что этот вообще выживет. Слишком маленький ещё. Зачем вам такая травма для ребёнка.
— Выживет, — отрезала бабушка. — Ещё как выживет. И всем покажет, как жить надо.

Андрей Асковд © чётокакто

Моё знакомство с деревней началось с предупреждений. Бабка сразу обозначила географию моей свободы.

— Воооон! Видишь, за баней пруд, а за ним забор? — показывала она вдаль огорода. — За ним заканчивается наш участок. Возможно, тебе покажется самое интересное за ним, но пока ещё рано. Нам к тебе привыкнуть надо, чтобы понять, где заканчиваетсятвоя безответственность. Ты вроде на первый взгляд парень тихий, но, как говорят: «В тихом омуте черти водятся и недалеко от яблони падают».

Я спросил, что это значит, а бабка ответила, что это означает то, что она хорошо знает моего отца, и поэтому, если яблоко упало ближе к нему, а не к моей маме, то черти из меня непременно вылезут. Поэтому по началу они с дедом хотели бы посмотреть на мои способности.

— И в баню без меня не заходи, — добавил дед. — Да и к пруду лучше не приближайся. А то черти если не из тебя, то из пруда того вылезут и утащат на дно.
— И вот к этому памятнику старины не подходи, — показала она на небольшое деревянное помещение, стоящее тут же в огороде. — Оно исключительно для старины и стоит тут.

Дед возмутился и сказал, что такой туалет ещё поискать надо. Со всей душой он его строил. Бабка сказала, что скорее с душком, а мне сообщила, что туалет для людей в доме есть. А этот оставь деду с Жоподрыщем.

— Ничего ты не понимаешь, — обиделся дед. — На лоне природы и по нужде сподручнее ходить.
— Вот как в адскую яму затянет тебя, так и окажешься в самом лоне природы. А ты даже близко не подходи, — ещё раз повторила мне бабка. — Жоподрыщь утянет тебя вместо деда и поджарит в адском котле.

Я так понял, что окрестности дома кишат какими-то чудищами, и моя география свободы сужается до стен дома. Потому что с другой стороны двора, оказывается, есть деревенский пруд, в котором не собираются меня ловить, а чуть далее — кладбище, куда мне ещё рано. «Вот тебе и отдых на свежем воздухе», — думал я. — «Чем же тут заниматься?»

Далее мне провели экскурсию по хлеву, где дед мне наказал сено на сеновале не мять, а бабка предупредила, что у козы есть рога и ей без разницы, городской я или просто прикидываюсь. Наподдаст, если что. Подлечу так, что Москву увижу.

— С котиком дома поиграйся, — разрешила бабка. — Он ласковый. А если варенья опять захочешь, то лучше спроси. Мне не жалко.

Я сказал, что хочу колбасы, но бабка ответила, что колбасы нет. Тут деревня и колбаса бывает только по праздникам. Я же напомнил, что видел, как папа колбасу из сумки доставал и передавал ей, но она ответила, что это как раз на праздник, а таких в ближайшие дни не предвидится. Дед сочувственно развёл руками, как бы соглашаясь с тем, что он тоже не согласен с этой традицией. Но раз бабка сказала, то надо чтить.

В итоге из всех развлечений мне осталось сидеть на крыльце и смотреть, как гуляют куры. Для начала мне было и этого достаточно. Живых кур я ещё не видел. Я подумал, что хорошо бы дома курицу завести. Хотя бы одну. Лучше, конечно, петуха. Из него можно сделать боевого и вместо собаки ходить гулять с ним в городе, во дворе. Чем больше я наблюдал за курицами, тем больше в моём сознании крепла эта мысль. Тем более, что петух тоже тут был. Но чёткого плана у меня, пока к сожалению, не было. Но, скорее всего, к счастью.

— Что сидишь, солнце почём зря жжёшь? — бабка вышла на крыльцо. — Иди малину в огороде поешь. С кустов самая вкусна. Как раз поспевать начала. За туалетом самая сладкая.
— А как же Жоподрыщь? — напомнил я.
— О! Смотри-ка, запомнил. Просто не лезь в туалет, и он не тронет тебя.

Бабка ушла обратно в дом, а я пошёл в огород за малиной. Не успел я пристроиться за тем самым туалетом, как послышался звук, как будто кто-то дверью хлопнул с той стороны туалета. Я и так -то с опаской подбирался к этим кустам, а теперь вообще страшно стало. Я замер и прислушался. В туалете явно кто-то был. Тот немного пошатывался, и казалось, что кто-то пытается выбраться из него, кряхтя. Я решил не рисковать и покинуть место сбора ягод.
Обходя его по большой дуге, я увидел, что из сердечка пошёл какой-то дым. «Не иначе, как Жоподрыщ учуял меня и котёл свой растапливает», — подумал я и припустил домой.

— Баб! — влетел я в дом. — Там дым идёт!
— Где? — испугалась бабка.
— Из домика Жоподрыща! Я еле убежал!

Бабка почему-то сразу успокоилась и подошла к окну. Я тоже пристроился рядом. Из окна была заметна часть сооружения, и было видно, что дым периодически выходит из окошка.

— Водой бы сейчас плеснуть туда, — размышляла она вслух. — Сказала же заколоти: дверь от греха подальше. Чтоб он в смрадную дыру свою провалился!

Я так понял, что бабка ругается на того самого Жоподрыща.

— Не боись, — успокаивала меня бабка. — Ты, главное, близко не подходи, чтоб не заманил. С наружи он безопасный. Руки коротки, — и отошла от окна дальше заниматься своими делами.

Я ещё немного постоял у окна, наблюдая за этой картиной. С другой стороны, было очень интересно. Не каждый день встречаешься с чудищами. Ну и как-то не хотелось выглядеть трусом с первых дней. Нужно было доказать, что меня можно отпускать гулять. Не такой я уж и маленький, чтобы меня пугать чертями и кладбищем. Главное близко не походить…

Выйдя во двор, я снова пошёл в огород. Очень уж хотелось со стороны понаблюдать за этим чудищем. Главное понять, насколько у него длинные руки и на каком безопасном расстоянии лучше держаться от него. Решил, что лучше с обратной стороны послушать, чем он там занимается.

Не успел я пристроиться в засаде, как снова послышалась возня. Затем глухой голос: «Да чтоб тебя!» Я попятился назад и не заметил, как наступил на ветку, которая предательски и громко хрустнула под ногой.

— Валь, ты? — раздался голос из туалета.

Я молчал. Даже рот зажал ладонью и замер на месте, боясь пошевелиться. Голос очень походил на дедов.

— Кто тут? — снова повторился голос, напоминающий голос деда.

Я так понял, что Жоподрыщ меня запутывает и заманивает к себе, но любопытство во мне превозобладало. Да и мне показалось, что стою я на безопасном расстоянии. И я решился.

— Ты Жоподрыщ? — осторожно поинтересовался я.
— В данный момент, в некотором роде да, — ответил голос. — Ты где? Принеси газетки из дома, — попросил он. — Или бабку попроси.

Честно говоря, я не понял, зачем Жоподрыщу газета. Возможно, он просто вводил меня в заблуждение и таким образом хотел заманить меня к себе. Я решил, что для начала хватит и осторожно, боком стал пробираться к выходу. Когда я поравнялся с туалетом, дверь начала потихоньку открываться…

Бежал я, не оглядываясь, до самого дома. Разве что не орал. Орал только Жоподрыщ, чтобы я остановился, но не на того он напал. Меня так просто не проведёшь. Вбежал я, запыхавшийся и взволнованный.

— Что в этот раз? — встретила меня бабка.
Там… там… — не мог я выговорить, — чудище там! — махал я рукой в сторону туалета. — Оно заговорило со мной!
— О как! — удивилась бабка. — Я же тебе сказала, не подходи. Что оно заговорило?
— Газету попросило принести.
— О как, — снова удивилась бабка. — Образованное шибко. Ну, я ему сейчас дам газету.

Бабка выглянула в окно.

— Я тебе что говорила? Хрена тебе, а не газету! Руки длинные, до лопухов дотянешься! Внука напугал так, что заикается теперь! Ну ничего! Сейчас вылезешь, я тебе пропишу по самую передовицу!

Я удивился, что бабка так смело кричит на Жоподрыща. Но, возможно, они уже давно знакомы, и поэтому он им как родственник. Может быть, и меня попозже с ним познакомят.
Через некоторое время в дом зашёл дед.

— Валь. Мне кажется, что с этими страшилками ты перегибаешь. Что ребёнок будет думать?
— Он будет думать, что нечего в твоём клозете делать. Если доски провалятся, то я тебя перегну пополам. Так что мой тебе совет. Читай свои газеты с Жоподрыщем, как одни останемся.

Дед сказал, что бабка ему не указ, и он сам решит, с кем и когда ему читать газеты. Демонстративно взял стопку из шкафа и пошёл.

— А ты не слушай её сказки, — обернулся он ко мне. — Она тебе ляпнет что-нибудь, потом сама жалеть будет, что не подумала.

От части дед был прав. Бабка в последствии не всегда поступала разумно. Вроде хотела всегда как лучше — предостеречь, но чаще выходило наоборот. Моё любопытство было сильнее инстинкта самосохранения.

Однажды, когда я уже заслужил право гулять дальше огорода, проходя мимо жилища Жоподрыща и снова заметив дым, я ему крикнул:

— Я тебя не боюсь!
— Я тебя тоже, — ответило чудище. — Бабке привет.

Но это было чуть позже. В это вечер, уже перед сном, я поинтересовался у бабки:

— А у вас петух боевой?
— Такой боевой, что куриц топчет на раз.
— А зачем он кур топчет?
— Потому что боевой, — ответила бабка.
— А курицу можно сделать боевой? — поинтересовался я.
— Курицу можно сделать жаренной. А тебе зачем?
— Да так, — ответил я, устраиваясь поудобнее.

На самом деле у меня уже родился план. Может и не завтра, и не сразу, но надо будет научить куриц защищаться. А то несправедливо получается. Боевой петух против небоевых кур. Нечестно.

Андрей Асковд © ЧЕТОКАКТО

Дверь зала заседаний открылась, и из неё высунулась голова женщины яркой наружности. Огненные рыжие волосы, яркий макияж, подчёркнутый красной помадой. Глядя на её губы, казалось, что они горят живым огнём. Завершал картину такой же огненный маникюр на остроконечных ногтях, больше похожих на когти огромной птицы.

— Заходите! — пригласила она Анатолия с Валентиной. Как будто жаром обдало от её призыва.

Анатолий с Валентиной, пока ещё муж и жена, послушно встали с диванчика и проследовали в зал заседаний. Сегодня было первое заседание в суде по делу об их разводе. Хотелось, чтобы оно было и последним, но так быстро это не делается. Тем более, что им есть чего делить.

— Итак, — женщина вамп жестом указала им на места и открыла папку. — Фёдоровы… Пока ещё, — фемида брака подняла на них взгляд. — Анатолий и Валентина. Приступим, — как будто в предвкушении удовольствия она хлопнула ладошами и потёрли их друг о друга.
Далее она зачитала всё, что по списку было представлено для раздела и, закончив чтение, закрыла папку и как-то хищно улыбнулась.

— Ну что? Будем делить? Двухкомнатная квартира в Медведково. Начали!
— Это подарок на свадьбу от моих родителей, — встала Валентина. — Не обсуждается. Она моя по праву.
— С чего это? Простите, но я не согласен, — Анатолий тоже встал. — Это была халупа без ремонта. Из всех удобств был только вид из окна и дыра в полу вместо туалета. Окна, кстати, — напомнил он. — Я там менял. Так же, как и всю сантехнику и прочее, что требовалось для проживания.
— Ну, допустим, не ты сам, а специально нанятые люди, которым, между прочим, — Валентина упёрла для убедительности руки в бока. — Я тоже платила за ремонт из своей зарплаты.
— Минуточку! — не сдавался Анатолий…

Далее пошёл бодрый спор на общий, но не равномерный вклад в бывшее общее благополучие. В ход пошла тяжёлая аргументация про недозабитые гвозди, недосвваренные борщи, которые, как оказалось, теперь тоже являлись вкладом в будущий фонд раздела. Квадратные метры никак не хотели делиться в соответствии с пропорциями общего счастья. Помимо прочего, начались баталии за тостер, который помнит только два тоста в самом начале, но теперь вдруг обрёл ценность. Утюг, пылесос, телевизор…

— Так! — огненная дива встала. — Попрошу поберечь силы. У нас марафон, а не спринт.
— Жарко у вас тут, — раскрасневшийся Анатолий наконец-то присел.
— Жарко будет впереди, — стрельнула глазами и улыбнулась слуга закона. — У вас ещё дача и машина…

Далее последовали новые схватки за сотки приусадебного хозяйства, газонокосилку и лопаты с граблями. Важным оказалось, кто сколько копал, сажал и разгребал дорожки от снега.

— Уф! — фемида тряхнула кудряшками и с удовольствием откинулась на кресле. — С вами одно удовольствие иметь дело.
— Можно кондиционер включить? — Валентина, истекая потом негодования, обмахивалась копией заявления. — У вас тут, как в Турции печёт.
— Не положено! — сверкнула огнём в глазах и даже чуть привстала судья. — Машина следующая!
— Да продать её, а деньги поделить, — устало махнула рукой Валентина. Силы спорить покидали её.

Богиню бракораздельного процесса такой поворот явно не устраивал. Она прошуршала бумажками.

— Вот! — подняла она остроконечный палец. — Если уж вспомнили о деньгах. У вашего пока ещё мужа есть незаявленный доход. У гражданина Фёдорова на стороннем счету хранится приличная сумма в тайне от вас.
— Что??? — силы воевать и биться до последнего рубля вернулись к Валентине. — Ты от меня что-то припрятывал ещё??? Да я тебя!!!

Огненная женщина в умиление положила голову на руки перед собой и приготовилась наслаждаться продолжением раздела совместно нажитого благополучия семейства Фёдоровых.

— Да я тебя без штанов оставлю! — брызгала слюной гражданка Фёдорова. — Да ты у меня…
— Вообще-то я эти деньги копил на подарок тебе и на наш отпуск. Сюрприз хотел тебе сделать. Но теперь хрен тебе! Ничего не докажешь! — не сдавался гражданин Фёдоров…

Через час взмокшие от праведного гнева и уставшие пока ещё Фёдоровы покидали зал суда с чувством, что осталось только ненависть друг к другу поделить. Благо, за время, проведённое в суде, её накопилось много.

— Через неделю жду вас снова, — фемида удовлетворённо вздохнула и кокетливо подмигнула Анатолию. — Я подготовлю все документы по разделу. А вы, может, ещё что вспомните из совместно нажитого, но ещё не поделённого. — и захлопнула за ними дверь, обдав жаром суда.

Фёдоровы уже собрались направиться к выходу, еле сдерживая себя, чтобы не продолжить тут же спор, как открылась дверь с противоположной стороны коридора.

— Фёдоровы? — поинтересовался седой старичок с аккуратной бородкой и в пушистых тапочках на ногах. Он поправил на носу очки, разглядывая их.
— Мы, — кивнул Анатолий.
— Прошу ко мне, — жестом пригласил он в свой кабинет почти бывших супругов. — Необходимо закончить раздел.
— Зачем? — резко поинтересовалась Валентина, ещё не остыв. — Мы уже всё закончили. Всё поделили. Всё имущество.
— Меня не интересуют ваши имущественные споры. Есть ещё кое-что, что следует поделить.

Супруги переглянулись и, пожав плечами, проследовали в другой зал.
Пожилой мужчина устроился за своим большим столом и предложил им тоже устроиться напротив на диванчике.

— Я ничего не понимаю. Мы же только что всё разделили, — недоумевал Анатолий.
— Всё, да не всё, — старичок открыл свою папку. — Вот. Начнём с этого.
Фёдоровы приготовились к очередной схватке.
— Горе и радость как делить будем? — старичок приподнял очки и посмотрел на пока ещё супругов.
— В смысле? — не поняла Валентина.
— Будучи в браке, вы вместе делили горе и радость, — пояснил старичок. — При разводе полагается поделить. Так кому радость, а кто горе заберёт?
Фёдоровы переглянулись.
— Это шутка какая-то?
— Почему же шутка, — обиделся старичок. — Надо, чтобы всё по закону было.
— Можно мне радость? — первой на всякий случай подняла руку Валентина. — У меня с ним в браке никакой радости не было. Пусть хоть сейчас будет. Лучшие годы ему отдала. Неудачный брак.
— Простите. Разве бывает неудачный брак? — старичок надел очки обратно и посмотрел в папку. — Вот тут записано, что в день бракосочетания вы были счастливы. Сказали, что это самый лучший мужчина на свете. Как же так? Брак по определению не может быть неудачным, если он по любви. Неудачи случаются позже, от недопонимания. А затем уже и неудачный развод. Вот тут я могу согласиться. А брак… Нет. Брак определённо не может быть неудачным. И как это у вас радости не было? Я могу многое вам зачитать. У меня тут целый список ваших совместных радостей. Маленьких и больших. Начиная от собранных фишек на сковородку в супермаркете. И вот ещё, — старичок что-то записал на бумажке. — Я так правильно понимаю? Вы заявляете, что вы отдали лучшие свои годы этому мужчине?
— Всё верно, — подтвердила Валентина.
— Тогда поспешу вас разочаровать. По вашей логике, впереди вас ждут уже худшие года жизни. Лучшие, как вы сказали, вы уже отдали. Какая там радость может быть? Значит, записываем радость на гражданина Фёдорова. Вам в худшие годы и горе не в тягость будет.

Фёдоров улыбнулся и подумал про себя, что хорошо, что не стал спешить с высказываниями.

— Далее, — старичок перевернул страницу. — Богатство и бедность. Тоже придётся поделить.

Валентина предусмотрительно теперь молчала, поглядывая то на Анатолия, то на старичка.

— Мне кажется, — осторожно начал Анатолий. — Что богатство я заслужил. Я никогда не гнался за деньгами. У нас всякое было. Было что и не было почти ничего. Но я всегда говорил, что не в деньгах счастье. Справимся. И справлялись.
— Это потому, что вы вместе были. Рука об руку шли. И вам не страшна была бедность. А теперь надо поделить. Но, судя по вашему заявлению, — старичок опять что-то записал. — Вы сказали, не в деньгах счастье. Значит…
Валентина облегчённо выдохнула.
— Теперь следующее. Возможно, главное. Болезнь и здравие, — старичок внимательно посмотрел на Фёдоровых.

Те смотрели друг на друга.

— Радоваться в бедности и чахнуть — сомнительное удовольствие, — грустно усмехнулся Анатолий. — Но не могу я себе здоровье забрать.
— Горевать богатой, но здоровой… — Валентина посмотрела на Анатолия. — Тоже не лучший вариант. Да ещё и знать, что ты в болезни… Что мне это богатство даст?
— Я вас не тороплю, — прервал их размышления старичок. — Вы можете неделю подумать, потом вернётесь, когда решитесь…

Стоя на крыльце дома суда Анатолий закурил.

— Ты же обещал бросить, — напомнила ему жена.
— Одна из радостей, — Анатолий бросил окурок в мусорное ведро. — А ведь он прав. У нас же столько радостей было. Просто мы как-то забыли. Минуты горести вывели на первый план, и они всё затмили.
— Слушай. А сейчас фишки ещё дают за покупки? — Валентина задумчиво посмотрела на мужа.

Анатолий пожал плечами.

— Через две недели твой день рождения. Я думал в тёплые края. Сюрприз сделать, — улыбнулся он в ответ. — Жалко, что это уже не сюрприз получается.
— Ну, там же ещё подарок какой-то был, — хитро улыбнулась Валентина.
— Предлагаю начать с фишек на сковородку…

---

— Ну что? Опять мне всё удовольствие испортил? — огненная фурия, пылая своими кудрями, вошла в зал к старичку, и устроившись на диване, закурила. — Ладно. Чёрт с тобой. С тебя обед.
— Чёрт всегда со мной, будь ты не ладна — усмехнулся старичок. — Волей-неволей приходится подчищать за тобой. Тебе как обычно? Пицца на тонком тесте и чтоб позажаристей была?
— Ага. И скажи, чтобы халапеньо не жалели…

Андрей Асковд © ЧЕТОКАКТО

Петрович грезил инопланетянами, как только новости о них начали появляться в СМИ. Тут и там очевидцы сообщали о своих контактах с внеземным разумом, но Петровича этот разум упорно обходил стороной. Клавдия, жена, даже начала беспокоиться, что Петрович потихоньку начинает терять свой разум. Куда уж там до встречи с внеземным.

— Тебе бы свой не потерять в поисках чужого, — ворчала на него жена, когда Петрович в очередной раз крутил ручку настройки транзистора.
— Зря ты так, — Петрович невозмутимо крутил антенной в поисках контакта. — Вон женщина из Воронежа вошла в контакт. Я чем хуже?

Петрович открыл свою тетрадь, куда он бережно вклеивал все вырезки из газет об упоминании контактов с гуманоидами.

— Слушай, — открыл он нужную страницу и начал читать жене заметку.

— Алевтина Вениаминовна поведала нашему корреспонденту о встречи с внеземным разумом. Выйдя вечером на балкон развесить после стирки бельё, она увидела яркий свет. Луч пронзил её тело, и она оказалась внутри летающей тарелки. Открыла глаза и увидела склонившихся над ней гуманоидов. Далее они проделали над ней какие-то опыты с помощью своих хоботков и перед возвращением на балкон сказали, что ей теперь поручена важная миссия. Выносить и родить первенца от внеземного разума. Теперь она ждёт пополнения в семействе и возвращения мужа — капитана дальнего плавания, которое длится уже более полугода. Врачи подтверждают, что плоду жизнедеятельности гуманоидов не более трёх месяцев. Чувствует он себя удовлетворительно и развивается без внеземных отклонений.

Клавдия предположила, что после возвращения из плавания капитан, скорее всего, найдёт этого инопланетянина и оторвёт ему тот самый хоботок. Но Петрович был с ней не согласен. Он прочитал для убедительности ещё одну вырезку, где слесарь четвёртого разряда рассказывает о своём похищении с целью получения от него земных знаний. Он учил внеземной разум работать с фрезой и объяснял, как правильно снимать фаски. А то, что его не было неделю на работе, объясняется парадоксом пространственно-временного континуума. По его мнению, он отсутствовал не более двух часов.

— Мне тоже есть что им рассказать, — Петрович крутанул ручку транзистора и снова начал прислушиваться к радио эфиру. — Мы, Клавдия, стоим на пороге стыка цивилизаций.
— На пороге Кащенко ты стоишь, — плюнула жена. — Лучше бы Мишке рассказал, как уравнения с дискриминантом решаются.

Петрович надел наушники и ушёл в эфир. Безграничный космос манил куда сильнее, чем земное бремя забот.

---

Шли годы. Мишка уже вырос, женился, и у Петровича с Клавдией даже успел появиться внук. Петрович был уже не пенсии, но хобби своё не забросил. К тому времени он уже перебрался со своим транзистором в гараж и организовал в нём центр управления встречи неземных цивилизаций. Помимо транзистора у него теперь был телескоп, который подарили ему на день рождения сын с невесткой и посадочная площадка на крыше гаража. Краской он нанёс разметку и посередине выложил сигнальный костёр. Всё было готово к встрече с внеземным разумом, но он его упорно избегал. Сообщения о контактах человечества с инопланетянами стали появляться всё реже, пока совсем не исчезли. Но Петрович считал, что так даже лучше. Конкурентов меньше. Как стемнеет, он поднимался на крышу гаража с транзистором и телескопом. Звёзды манили, шум в транзисторе успокаивал.

Сидя в очередной раз вечером в своём гараже, он пытался чинить свой вечно сломанный Запорожец и попутно слушал эфир. За годы он даже вывел для себя формулу, на каком диапазоне и волне вероятность контакта больше.

— Да чтоб тебя! — выругался вслух Петрович, откручивая непослушный стартер с ушастого в очередной раз.
— Пшшшш… пшшшшыыы… Аум… Агу… Агы… — вдруг начало раздаваться из транзистора вместо привычного шума и потрескивания.

Петрович положил стартер и протянув руку к транзистору, осторожно прибавил громкости.

— Мама… дай… — появились более связанные и осмысленные слова. — Раз-раз… Приём…

У Петровича на лбу выступила испарина. Он дрожащими руками взял транзистор и поднёс его ближе к уху. В динамике слышалось какое-то движение и пыхтение. Затем динамик продолжил.

— Кто меня слышит? Приём.
— Слы… — Петрович от волнения поперхнулся и пустил петуха. Затем прокашлялся и более уверенно ответил. — Слышу. Я вас слышу!

Петрович кричал в динамик транзистора, не предназначенный для двухсторонней связи. Но это его мало смущало.

— Слышу вас хорошо! Кто вы? Откуда?

Петрович нисколько не сомневался, что вступил в голосовой контакт с внеземным разумом.

— Контакт. Нужен контакт, — отвечал голос. — Встреча.

Петрович догадался, что гуманоид просит его о встрече. Но что делать? Бежать домой на балкон и ждать луча? Но вдруг связь оборвётся. Надо как-то не упустить представившуюся возможность.

— Координаты. Дайте ваши координаты, — требовал голос из транзистора.
— ГСК 1048! — кричал в транзистор Петрович. — ГСК 1048! Это рядом с теплотрассой! На углу Мелихова и Ленинского! На шлагбауме скажите к Петровичу! Третья линия налево и до конца! Гараж 356! Алло! Вы меня слышите?

В транзисторе раздалось потрескивание и новые шумы.

— Не нахожу таких координат в системе карт. Мало данных. Повторите.
— ГЭ-ЭС-КА! — кричал по буквам Петрович. — ОДИН! НОЛЬ! ЧЕТЫРЕ! ВОСЕМЬ! Да чтоб тебя, — выругался он тихо и на всякий случай в сторону. — Яндекс карты посмотри! Вбей ГЭ-ЭС-КА-ОДИН-НОЛЬ-ЧЕТЫРЕ-ВОСЕМЬ!
— Оставайтесь в этом диапазоне, на этой волне, — ответил голос. — Я вас по волновой активности найду. Периодически говорите что-нибудь.

Голос отключился, и транзистор снова монотонно зашумел. Петрович осторожно поставил его на полку, боясь сбить настройки.

— Костёр! — хлопнул себя по лбу Петрович. — Надо разжечь сигнальный костёр.

Взобравшись на крышу, он снял с костровой чаши брезент и плеснул на подготовленные дрова немного бензина. Чиркнул зажигалкой. Пламя быстро занялось и потянулось к звёздному небу, навстречу внеземному разуму.

Петрович стоял с транзистором и вглядывался в небо, затянутое городским смогом, не чувствуя осеннего холода. Петрович, как и было велено, рассказывал транзистору всё, что приходило на ум. Последние новости и анекдоты. Жаловался на цены и постоянно дорожающий проезд и услуги ЖКХ. На волне иногда проскакивало потрескивание, но ничего нового.
Когда Петрович уже отчаялся ждать и собрался спускаться обратно в гараж, в небе, где-то за облаками показался пробивающийся через пелену одинокий луч. Он метался из стороны в сторону и как будто искал что-то. Петрович в победном крике возвёл руки с транзистором к небу.

— Я здесь!

Луч как будто услышал его и взял курс на Петровича.

На крышу гаража приземлилось что-то недалеко ушедшее по своей конструкции от Запорожца. Петровичу показалось, что объект был так же как и его автомобиль, местами побит ржавчиной, а местами просто побит. Как будто он побывал уже не в одном межгалактическом ДТП. Откинулась крышка и показалась голова с внеземным разумом. Затем вылезло и всё остальное тело. Внешне всё выглядело так, как и представлял себе Петрович. Большая голова с выпученными глазами — блюдцами, тощее серое тело и длинные узловатые конечности. Петрович даже расстроился немного. Никаких сверх технологий, блестящего скафандра с многочисленными трубками и даже бластера на было при себе у пришельца.

— Добро пожаловать на Землю, — тем не менее, вежливо и отчётливо поприветствовал гуманоида Петрович. — Я, — ткнул он себя в грудь — Петрович. Вэлком то земля, — на всякий случай попытался продублировать он на доступном варианте английского. — Айм из Пэтрович, — снова ткнул он себя в грудь.

Он ещё попытался вспомнить что-то из школьной программы по-немецки, но гуманоид сделал шаг навстречу и совсем по земному протянул Петровичу свою конечность с четырьмя пальцами.

— Я уже синтезировал ваше звукообразование из твоей речи и с азов почти его освоил. Так что, Петрович, можете не мучиться. Скоро освою мыслеформы.

Петрович пожал внеземную руку.

— А как к вам обращаться?

Гуманоид задумался.

— У нас нет разделений по звукам, как у вас. Так что можете обращаться как удобнее для вашего произношения.

Петрович почему-то вспомнил своего старого друга Кузьмича и в дань памяти решил пришельца окрестить в его честь.

Спустившись в гараж с Кузьмичом, Петрович не знал, как продолжить контакт. Столько лет он готовился к нему и даже подготовил небольшую энциклопедию классики для обмена презентами с высшим разумом. В коллекции был даже букварь и таблица умножения. Несколько пластинок с музыкой разных времён и видеокассеты с фильмами.

— Петрович, — прервал его размышления Кузьмич. — У меня мало времени для знакомства со всем этим, — он обвёл рукой полку с подготовленными презентами. — У нас ещё будет повод встретиться. А теперь давай, как ты говоришь, ближе к делу.

Кузьмич рассказал, что визитёры с их планеты уже много лет путешествуют по разным галактикам в поисках необходимого ресурса. И вот ему повезло. Он случайно наткнулся на неизвестную им систему, где есть обитаемая планета. Чудом ему удалось поймать сигнал с транзистора Петровича и найти её. Прибор показывает, что на ней избыток так необходимой им воды. Кузьмич продемонстрировал Петровичу прибор, похожий на наручные часы, на котором светились какие-то символы.

— Петрович. Мы готовы обменять ваши ресурсы на наши технологии, — пояснил он.
— Хм, — крякнул Петрович. — У нас, кстати, ещё много газа и нефти. Ты как раз удачно прилетел. Нашей стране нужны новые рынки сбыта. А вода…
— Петрович, — перебил его гость. — Нам нужна только вода. В ней есть всё, что необходимо для жизни и развития цивилизации. Если наши правители договорятся, то вам тоже не понадобится больше ничего, кроме воды.
— И моё корыто на воде поедет? — Петрович хлопнул рукой по крыше своего Запорожца. — Слушай, — вспомнил он. — Раз вы такие продвинутые, то, может, глянешь? Сколько уже времени мучаюсь, а всё без толку. Может, в стартере проблема?

Кузьмич залез под капот и какое-то время сканировал внутренности.

— Петрович. Вы слишком всё усложняете, — сделал он заключение. — Я понятия не имею, как это вообще может работать. Я бы мог тебе подарить один из своих гиперплазмоидов, но к нему нужен плазмонагнетатель для активации. А его я тебе дать не могу.
— Жалко? — немного обиделся Петрович.
— Не жалко. Просто я без него сам не вернусь на корабль. В вашем понимании плазмонагнетатель – это двигатель. А гиперплазмоид – топливо.
— Жаль, — вздохнул Петрович.
— Петрович. Давай о деле, — напомнил пришелец.
Ну, раз о деле, — Петрович сунул руку в ящик и достал ещё один подготовленный презент. Припасённую ещё с давних времён бутылку «Столичной» — Тогда давай.
— Судя по твоим мыслям, это что-то хорошее, — Кузьмич смотрел, как Петрович разливает по двум стаканам. — И прибор показывает, что в этом есть драгоценный ресурс — вода.
— Презент, — кивнул Петрович. — Как говорится, бесплатный пробник.

Уговорив по стакану, стороны перешли к дружественным переговорам. Гуманоид Кузьмич, прежде всего сказал, что теперь он Петровича уважает и объяснял, как они будут держать связь. Кроме транзистора никаких других ориентиров нет. Координаты планеты Петровича в базах карт ещё не значатся, и поэтому вся надежда только на него и его транзистор. Он будет как маяк. Кузьмич сохранит в памяти код диапазона и волну приёма. Петровича же просил беречь транзистор и периодически слушать эфир. Петрович сказал, что он всё исполнит.

— Ну что ж, — Петрович приобнял своего нового друга по разуму. — На ход ноги?
— Погоди, — гуманоид встал и ещё раз заглянул под капот Запорожца. — Я не знаю, что там в твоей воде было, но теперь я, кажется, понял, как починить эту штуку.

Немного поколдовав, он попросил Петровича попробовать завести двигатель. Петрович повернул ключ, и мотор приятно заурчал.

— О! — довольный, он выглянул из машины. — Не зря говорится, что без пол-литра не разобраться. Вот и ты освоил технику.
— Петрович. Я даже понял, как тебе гиперплазмоид пристроить. Будешь летать на своей ласточке, а не ездить.

Кузьмич залез на крышу гаража и через пару минут вернулся с небольшой ёмкостью, похожей на медицинскую пробирку, в которой зеленоватым цветом подсвечивалась какая-то жидкость.

— Смотри, — показывал он Петровичу. — Я её вот тут прикреплю, сбоку от двигателя. Ты, главное, не давай ей остыть совсем. Разогреешь её двигателем, чтобы ярко засветилась, и всё.
— Что всё? — не понял Петрович.
— Дальше всё просто. Двигатель можешь глушить и сутки можешь спокойно кататься. С плазмонагнетателем было бы лучше. Он всегда поддерживает температуру, но тебе пока и так сойдёт. Просто не забывай хотя бы раз в день прогревать гиперплазмоид.
— Иначе что?
— Иначе он остынет и всё. Рассыплется как пыль, — пришелец развёл руками, изображая «пшик».

Петрович стоял на крыше, провожая пришельца Кузьмича домой.

— Ну, в добрый путь, — Петрович обнял на прощание представителя внеземного разума. —Дорогу-то домой найдёшь отсюда?
— Домой проще, — пояснил Кузьмич. — На автопилоте. Ты, главное, связь держи. Чрез пару ваших лет свидимся.

Крышка капсулы, чем-то напоминающей Запорожец, закрылась, и Кузьмич махнул на прощание Петровичу рукой. Аппарат плавно поднялся и, взяв курс на звёздное небо, бесшумно взмыл вверх. Петрович ещё немного постоял, вглядываясь вдаль, затем спустился с крыши в гараж.

— Ну что ж. Давай попробуем.

Он повернул ключ зажигания, и мотор послушно завёлся. Гиперплазмоид стал постепенно набирать яркость. Закрыв капот, Петрович сел за руль…

---

Очнулся он в больничной палате.

— Где я?
— Очухался, слава Богу, — рядом сидела Клавдия. — Чёрт бы тебя побрал с твоим гаражом. Починил-таки свою рухлядь, но в итоге чуть не угорел.

Клавдия рассказала, что если бы она не отправила Мишку в гараж за картошкой, то быть бы беде. Сын ещё на подходе к гаражу увидел, как вылит дым сквозь ворота. Отца вытащил и сразу скорую вызвал. Вовремя успели.

— Клавдия. Я ведь контакт установил с внеземным разумом, — вспомнил Петрович.
— Всё! — отрезала жена. — Никаких контактов больше! Я твой транзистор к чертям разворошила и на помойку выкинула! Костёр он ещё на крыше развёл. Точно, разума лишился на старости лет, а всё ещё чужой ищет. Два дня без сознания провалялся. Чуть Богу душу не отдал, а всё туда же…
— Два дня? Там же гиперплазмоид остыл совсем.
— Тьфу ты! Точно в Кащенко пора, — Клавдия потрогала лоб Петровича.

После выписки из больницы Петрович первым делом сбежал в гараж всё проверить. Транзистора не было. Открыв капот, он так же не нашёл никакого пристроенного к двигателю гиперплазмоида. Только на полке возле презентов для внеземного разума стояла пустая бутылка «Столичной» и два пустых стакана.

— Может, и правда угорел, — размышлял вслух Петрович. — И всё мне привиделось.

Он сел за руль и повернул ключ зажигания. Мотор неожиданно приятно заурчал.

— Ну, хоть починить смог. И на том спасибо. Всё-таки дело в стартёре неверное было…

---

Где-то в далёкой-далёкой галактике.

— Ты уверен, что правильно всё настроил и диапазон с волной верные?
— Не может быть ошибки. Всё так.
— Тогда почему нет сигнала? Почему он молчит?
— Может, надо подождать?
— Мы уже год пытаемся выйти на связь. И как теперь нам искать эту планету? Есть ещё хоть какие-то данные и координаты.
— Есть. ГСК 1048. Рядом с теплотрассой. На углу Мелихова и Ленинского. На шлагбауме сказать к Петровичу. Третья линия налево и до конца. Гараж 356…

Андрей Асковд © ЧЕТОКАКТО

Продолжение. Начало тут

Не успела Света открыть дверь квартиры, как её окутал тёплый аромат домашней выпечки. Так вкусно пахло только в её детстве, когда мама пекла пирожки. Но сейчас этого быть просто не могло. Мама уже умерла, а к ним недавно переехала свекровь, но ожидать от неё подобного…
Не успела Света разуться, как в прихожую выбежала сияющая от счастья Машка.

— Мам! Смотри! Бабушка Барсика принесла! — держа в охапке кота, продемонстрировала она полосатое чудо с надкушенным ухом. Уже успевшего отъесться и разомлевшего с непривычки. — Это же Катькин! Они уже вернулись с дачи? Бабушка меня не отпустила к ней. Сказала, что не знает никакой Кати, а кота она у подъезда подобрала.

Света тяжело облокотилась на дверь, не зная, что ответить, но тут из кухни выглянула Зинаида Филипповна и поманила её.

— Я же только с работы, — Света почесала кота за ухом в руках дочери и направилась на кухню. — Давай попозже разберёмся.

На кухне запах усилился, и Света увидела то, что не могло уложиться в её голове, но очень красиво было уложено в большое блюдо. Небольшая горка пирожков.

— Ба, можно нам уже с Барсиком по пирожку? — следом за Светой появилась Машка.
— Вот, — Зинаида Филипповна положила на тарелку два пирожка и протянула внучке. — Иди в комнату. Только не спеши есть. Ещё горячие.
Закрыв за Машкой дверь, она повернулась к Свете.
— Знаю я всё про Катьку и семью её, — начала свекровь. — И про то, что сказать вы ничего не можете до сих пор. Кот этот у подъезда прибился ко мне. Вот и взяла домой. А то отощал уже без пригляда. Ты не против?

Света не знала, что ответить. Ещё утром они разошлись со свекровью, как кошка с собакой, а теперь вот пирожки и в придачу к ним кот. Как будто подменили Зинаиду Филипповну за один рабочий день.

— Конечно, не против, — Света села она край табуретки. — Только что про Катю сказать? Откуда кот этот появился?
— Так и скажи. Что, мол, нет, не приехали ещё, — учила её свекровь. — А Барсик мог и с дачи сбежать, и до дома дойти. Они, коты, такие. Могут с того света дорогу к дому найти, — Зинаида Филипповна посмотрела вверх и перекрестилась. — Вот пусть теперь Машка и заботится о нём. А там что-нибудь придумаем. Я не знаю, ешь ли ты с капустой, — подвинула она чуть ближе к Свете блюдо. — Сашке нравились.
— Спасибо, — Света взяла один пирожок и откусила. — Очень вкусно.
— Ну и слава Богу, — Зинаида Филипповна смахнула со стола полотенцем невидимые крошки. — Борщ в кастрюле. Ну и там, на второе в сковороде, — махнула она рукой в сторону плиты. — Я пойду полежу. Отдохну. Мы с Машкой уже поели.

Света, всё ещё пытаясь прийти в себя, проводила взглядом свекровь.

— Спасибо большое, — спохватилась она.

Чуть позже удивление удвоилось. С работы вернулся Александр и, увидев на кухне изобилие, принялся нахваливать Свету и недоумевать, когда она всё это успела?

— Это мама твоя всё приготовила, — шёпотом пояснила она.
— Вот как? — настала очередь удивляться Сашке.

Света рассказала ему всё, что знала на данный момент сама. Про кота Барсика и про то, что Зинаида Филипповна сама его домой принесла и про то, что она откуда-то в курсе про Катьку и её родителей. Ну и про пирожки с борщом.

— Ну, главное, что напряжение в доме спало, — заключил Сашка. — А за котом этим одноухим присмотрим теперь конечно. Куда деваться. А что сказать про Катю потом придумаем. Мама права.

Машку такое объяснение, что Барсик сбежал с дачи и вернулся домой, очень даже устроило. Она пообещала заботиться о нём столько, сколько потребуется. Правда, просила передать Катьке на дачу, что с ним всё в порядке и он в надёжных руках до возвращения хозяйки. На том и порешили.

Утром Света по привычке встала пораньше, чтобы приготовить всем завтрак, но на кухне её ждало очередное удивление в виде горки блинов на тарелке и Зинаиды Филипповны у плиты.

— Доброе утро, — поприветствовала её свекровь. — Я вот блинчиков вам на завтрак напекла.

Свете хотелось себя ущипнуть, но она вспомнила, что разительные перемены начались уже вчера.

— Давайте я вам помогу, — спохватилась она. — Зачем так рано проснулись. Я бы сама всё сделала. Но спасибо, конечно. Это приятно.
— Я и так слишком поздно проснулась, — не отворачиваясь от плиты, ответила Зинаида Филипповна, ловко управляясь со сковородкой.
— Ну не скажите. Судя по горке блинов, вы встали уже давно.
— Как минимум позже на семь лет, — как будто оправдывалась свекровь. — Ты прости меня, Света, за всё. Дура была. Всё детство внучки проспала и деду не давала общаться.

Света подошла к Зинаиде Филипповне и осторожно обняла её за плечи, которые чуть вздрагивали. Прислонилась щекой к её спине. Тёплая рука свекрови легла поверх её руки.

— Садись завтракать. И Сашку зови, — Зинаида Филипповна полотенцем вытерла просочившиеся слёзы. — Машу я накормлю, как проснётся.

Проводив сына со снохой на работу и накормив Машку и Барсика, Зинаида Филипповна собралась на улицу.

— Я пойду до магазина. Вискаса твоему Барсику куплю, а как вернусь вместе погулять сходим. А вы пока дома поиграйтесь.

Машка подбежала к бабушке и обняла её, а кот, услышав про Вискас, путался в её ногах, тёрся и, судя по всему, тоже был рад.

— Ты самая лучшая бабушка, — прижималась к ней Машка. Кот тоже что-то промурчал на своём.

Вернувшись из магазина, Зинаида Филипповна, перед тем, как подняться в квартиру, присела на лавочку возле подъезда. Голуби, как будто только и ждали её, тут же приземлились на асфальт перед ней.

— Да не забыла я про вас, — по-доброму проворчала она и достала пакет с семечками.

Высыпав часть перед собой, она сидела и наблюдала, как те быстро поглощают их. Вспомнив про вчерашний день, она посмотрела на домофон.

— Да ну, — как будто ответила она сама себе. — Даже не пытайся. Два раза такое не случается.

Но, тем не менее, она не могла отвести от него взгляд. Промучившись ещё несколько минут, она всё-таки встала и подошла к нему. Простояв ещё не менее минуты, она решилась. Набрала три цифры: 245. С замиранием сердца она слушала его трель, пока он не перестал звонить и сам не отключился.

— Говорила же я тебе, что не выйдет. Размечталась, — Зинаида Филипповна вернулась на лавку и подбросила добавки голубям.

По улице туда-сюда сновали по своим делам люди. На детской площадке гуляли мамы со своими малышами, и оттуда доносился задорный детский смех. Кто-то входил в подъезд, а кто-то, наоборот, выходил из него. Со всеми проходящими мимо Зинаида Филипповна здоровалась. Она обратила внимание на то, что это гораздо приятнее делать, чем пускать вслед проклятия и колкости. Люди в ответ улыбались и желали ей хорошего дня. Зинаида Филипповна ещё раз посмотрела на домофон.

— Да что ж тебе неймётся-то? — упрекнула она сама себя. Но, тем не менее, снова встала и подошла.

Домофон долго звонил, но никто не отвечал. Зинаида Филипповна уже развернулась и, ругая себя за излишнюю надежду, пошла обратно к лавочке. В тот момент, когда она сделала пару шагов от домофона, мир вокруг вдруг подёрнулся пеленой и замер. Пропали все звуки. Только в домофоне позади неё раздалось потрескивание и пощёлкивание. Как будто кто-то налаживал связь, крутя ручку настройки.

— Здравствуйте, Зинаида Филипповна, — раздался знакомый и бодрый девчачий голосок. — Я тут занята немного была и не успела в первый раз подойти.

Зинаида Филипповна на секунду поверила, что девочка Катя действительно оторвалась от своих дел на звонок домофона и сейчас стоит там, в своей квартире №245, в прихожей с трубкой, возле своей двери.

— Катенька, — только и смогла она вымолвить из себя.
— А я знаю, что Барсик у Машки, — как ни в чём не бывало, продолжил голос. — Ему очень нравится и передаёт спасибо вам. Он бы погиб без вас.
— Кать, — продолжила Зинаида Филипповна. — Я что подумала, — замялась на секунду она. — Может… ну… как-то с дедом Борей можно поговорить? А с Барсиком всё в порядке, — спохватилась она. — Не переживай. Я вот за Вискасом сейчас ходила для него. — Зинаида Филипповна даже зачем-то сумку приподняла и показала её домофону. С той стороны раздался звонкий смех.
— Да я знаю, — весело ответил голос. — Я всё знаю. И про пирожки, и про то, что с тётей Светой вы подружились. Всё-всё-всё.
— Так что там про деда Борю, — в нетерпении, боясь, что разговор оборвётся, как и в прошлый раз, спросила Зинаида Филипповна.
— Подождите. Я спрошу, — послышалась какая-то возня, как будто Катя слезает со стула, а трубка болтается и качается на проводе вдоль стены.

Время растянулось в бесконечное ожидание. Зинаида Филипповна иногда прижималась ухом к домофону, чтобы удостовериться, что связь не пропала. Но вроде всё было в порядке. С той стороны слышались слабые звуки, смысл которых было не разобрать.

— У аппарата! — неожиданно раздалось из домофона. Зинаида Филипповна даже отпрянула испугавшись. — Что? Напугал? — раздался знакомый смех. — Ну извини. Не сдержался.
— Тьфу на тебя, — Зинаида Филипповна даже забыла о странности и нереальности этого разговора. Всё происходило как будто по-настоящему. Она вот тут, а дед где-то там, на том конце провода. В нашем осязаемом мире.
— Зин. Нам это… — дед Боря замялся на том конце связи. — Ну нельзя нам вот так с вами связываться. Я не знаю, как это у тебя вышло. Или у Катьки, — задумался он. — Я даже не знаю, как это вообще возможно. Нет в природе такого оператора связи.
— Борь. Я не долго. Я на минутку, — заспешила Зинаида Филипповна. — Я прощения попросить хотела. Машка ведь НАША внучка. Прости меня.
— Да я и так знаю. Я и тогда знал. Просто с тобою спорить-то себе дороже. Я иногда тайком ездил к ним. Жалко, что не часто получалось.
— Прости, что не давала общаться. И теперь не сможешь увидеть, как она растёт, — причитала Зинаида Филипповна.
— Да с чего ты взяла, что не смогу? И теперь могу. И дальше думаю, что смогу. Пока ты помнишь меня и думаешь обо мне, я всё могу. Я — глаза твои и душа твоя. Я — руки твои и сердце твоё. Я сморю на внучку твоими глазами, обнимаю твоими руками, люблю твоим сердцем и переживаю за неё всей твоей душой.

Зинаида Филипповна стояла возле домофона и по её щекам текли слёзы. Она подняла руку и провела ею по щеке, вытирая их. В ту же секунду она почувствовала тепло знакомой руки.

— Зин, — снова раздался голос деда Бори. — Мне пора. У нас тут дел тоже хватает. Я тебя попрошу, только не расстраивайся и не злись понапрасну. Помни, что если тебе плохо, то мне ещё хуже. Люби и заботься о внучке. Не забывай про Сашку со Светкой. Я ведь и в их глазах и сердцах. Я везде, где помнят обо мне. Я смеюсь вместе с вами и пла́чу, когда у вас боль на душе. А я уж тут постараюсь со своей стороны присмотреть за вами. Люблю вас.

Зинаида Филипповна хотела что-то сказать в ответ, но ком в горле не давал даже выдохнуть. Она поняла, сколько пришлось пережить там её мужу Боре, пока она не осознала, что живёт не по-людски. Ведь в последние годы она и не вспомнит, когда радовалась или смеялась не со зла, а по-доброму. Оттого, что хорошо на сердце.

— Баб Зин, — раздался в домофоне голос Кати. — Мне тоже пора прощаться с вами. Обнимите Машку за меня. И Барсика погладьте.

Зинаида Филипповна наконец-то выдохнула и вытерла слёзы.

— Катенька. Ты тоже в моём сердце теперь навсегда. Я никогда тебя не забуду. Спасибо тебе. Вот только Маше не понять твоего ухода. Слишком рано. Не знаем, как ей всё объяснить.
— Не переживайте. Я что-нибудь придумаю. До свидания, баб Зин, — Домофон щёлкнул, и город с шумом вернулся, и ожил.

Зинаида Филипповна ещё немного посидела на лавочке, приводя чувства и мысли в порядок, и, скормив остатки семечек голубям, пошла домой. Машка там её уже заждалась, наверное. Обещала же с ней на прогулку выйти.

Жизнь в семье наладилась. Как будто и не было тех дней, когда Зинаида Филипповна с недоверием смотрела на внучку и с презрением на Свету. Машка нарадоваться не могла, что у неё появилась настоящая бабушка, которая умеет печь пирожки и по вечерам перед сном рассказывает сказки. Зинаида Филипповна на всякий случай оформила в наследство свою квартиру на внучку. Сашка со Светкой сначала чуть не отругали её за такие мысли, но Зинаида Филипповна убедила их, что так правильнее будет. Никогда не знаешь, когда придёт последний день, но рано или поздно он настанет. Так что лучше подойти к нему с бумажкой, заверенной нотариусом. Дабы избежать недопонимания среди оставшихся родственников.

Приближалось окончание лета, а родители Машки и остальных детей так ничего и не придумали, что рассказать про Катю. Ведь скоро в школу. Тянуть дальше нельзя. Зинаида Филипповна решила всё взять в свои руки. Вечером перед сном, она, как обычно, зашла в комнату к внучке почитать ей сказку. Машка уже лежала в кровати при свете ночника и ждала бабушку. Зинаида Филипповна села на край кровати и положила руку на одеяло, под которым зашевелился Барсик.

— Маш, — начала она, погладив её по волосам. — Скоро в школу. Катя тоже хотела бы пойти с тобой в школу, но…
— Но она не пойдёт, — неожиданно продолжила внучка.
Зинаида Филипповна посмотрела на внучку, не скрывая удивления.
— Я знаю, — ответила на её немой вопрос Маша. — Катя ко мне как-то во сне приходила и рассказывала, что они с папой и мамой переехали совсем в другое место. И это даже не другой город. Это совсем другой мир. И у них всё хорошо. Но она сказала, что всегда будет со мной. Ведь она…
— В твоей памяти и в твоём сердце, — продолжила за неё Зинаида Филипповна.
Да! — оживилась Машка. — А также в Барсике и в других ребятах, с кем она дружила. Во всех, кто её знает и помнит. Она играет и бегает вместе с нами. Она пойдёт в школу с нами осенью…

Машка молчала и Зинаида Филипповна тоже.

— А почему ты не рассказала мне про этот сон, — поинтересовалась она у Машки.
— Да разве ты поверила бы мне? Вы же взрослые, не верите в такое, — резонно заметила внучка.
— Раньше бы да, — согласилась Зинаида Филипповна. — Но теперь я верю в большее, чем знаю и понимаю.

Зинаида Филипповна подоткнула одеяло и потянулась к ночнику.

— Баб, —чуть приподнялась Машка. — Раз ты теперь веришь, то можно кое-что тебя попросить?
— Что попросить?
— Обнять тебя. Катя очень хотела обнять тебя.

Андрей Асковд © чётокакто

Мишка уже практически выбегал из квартиры, как в комнате раздалась трель телефона. Очень не хотелось возвращаться, ведь друзья уже ждали у подъезда. Несколько минут назад он сбросил мяч, и впереди его ожидал решающий матч на футбольном поле за домом. Он немного постоял в дверях, надеясь, что телефон замолкнет, но то не переставал и настойчиво продолжал трезвонить.
— Да кто там ещё? — недовольно пробурчал он и побежал в комнату, не разуваясь.
Он взял трубку и приготовился уже выслушать какое-то поручение от мамы или приставания бабушки с вопросами: покушал ли он после школы, вымыл ли руки и прочие вещи, которые почему-то очень беспокоит взрослых.
— Ало, — с недовольством он буркнул в трубку.
— Алё! Миша? — послышался в трубке голос незнакомого мужчины.
— Родителей нет дома, — ответил он и хотел уже положить трубку, решив, что звонят папе или маме, но голос его остановил.
— Миша. Выслушай меня, пожалуйста. Не клади трубку. Это очень важно, — голос на мгновение замолк, а потом продолжил. — Ты мне, конечно, не поверишь, но прошу тебя, послушай. Возьми сейчас ручку и запиши всё, что я тебе скажу. У меня очень мало времени всё объяснять. Я — это ты, но только из будущего. Понимаю, что тебе трудно сейчас в это поверить, но сделай, пожалуйста, как я прошу. Это очень важно. Ты взял ручку и бумажку?
Миша был воспитанным мальчиком, и только это не позволило ему положить трубку обратно на аппарат. И ещё бабушка говорила, что с дураками лучше не спорить. Выслушать их, но сделать в итоге по-своему. А то, что дяденька явно сумасшедший, Мишка не сомневался. Ну, или разыграть решил. Они тоже с друзьями иногда грешили подобными шутками. Набирали случайный номер и спрашивали: У вас вода есть? Тогда наливайте полную ванну. Мы сейчас слона купать приведём. Ну или ещё что-то подобное. Было весело. Поэтому Мишка решил не спорить, а побыстрее узнать, чем закончится шутка. Если это шутка.
— Взял, — серьёзно ответил он. — А в будущем у меня есть свой миелафон?
— Хуела… — голос запнулся. — Мишка! Я не шучу. Если послушаешь меня и всё точно запишешь, будет у тебя и айфон, и ещё много чего.
— Ладно. Записываю, — Мишка стоял с трубкой, поглядывая в окно и ковыряясь в носу. Пацаны, скорее всего, сейчас не дождутся и убегут. Лучше не спорить и побыстрее закончить разговор. Тем более, что голос из будущего сказал, что у него не так уж много времени.
Далее голос стал называть какие-то даты, года. Сразу послать подальше какую-то Ленку из параллельного и не приближаться на пушечный выстрел к МММ. Зачем-то купить, а потом продать доллары, а потом почему-то опять купить. Что-то про чёрный вторник, игровые автоматы и казино, биткоин, недвижка и масса других непонятных слов вылетала из трубки…
— Всё записал? — поинтересовался голос из трубки.
— Всё, — честно соврал Мишка.
— Я на тебя рассчитываю. Храни эту бумажку, как карту сокровищ. Никому её не показывай и не потеряй, — с надеждой в голосе ответил голос, и в трубке послышались короткие прерывистые гудки.
Мишка положил трубку на аппарат и побежал во двор. Вечером, когда пришли с работы родители, он вспомнил про этот разговор и рассказал папе с мамой про звонок и про дядю, который представился им. Мишкой. Только из будущего.
— Никогда не разговаривая с незнакомыми людьми, — отреагировал папа, — Тем более с такими, которые из будущего предлагают доллары покупать. Сразу говори, что сейчас в милицию позвонишь и клади трубку.
— Действительно, — согласилась мама. — Тем более, кому эти доллары нужны? Что с ними делать? …

Прошло время, и Мишка совсем забыл про этот разговор. Детские заботы вытеснили чёрные вторники и биткоины. Шли годы учёбы и беззаботного детства. В восьмом классе в их школу перевелась одна девочка, которая сразу очень понравилась Мишке. И хоть она училась в параллельном классе, ничто не мешало ему завести с ней знакомство. Осторожные записки и ненавязчивые проводы до дома постепенно перерастали во что-то большее.
После армии Михаил и Лена поженились. Уже вовсю гремели 90-е, и первоначальная эйфория от хлынувшего, как из рога изобилия, красиво упакованного счастья успела смениться разочарованием и тяжким похмельем после цветных ликёров. Кое-как выплывая из одного кризиса, попадали в другой. Вроде хотел купить жене сапоги, как обещала реклама, а в итоге не хватило даже на белые тапочки. Ипотечная однушка давила своими стенами и ежемесячным платежом…

Михаил сел на лавочке в сквере и, достав из пакета полторашку пенного, осторожно отхлебнул. Затем достал пачку сигарет и закурил. Взгляд бесцельно блуждал по прохожим и окружающей действительности, не останавливаясь на чём-то конкретном. Он не заметил, как рядом с ним на лавку опустился пожилой мужчина в очках и с большим кожаным портфелем в руке.
— Вы позволите? — вежливо поинтересовался он, уже присев рядом.
Михаил вскользь бросил взгляд и, кивнув, достал из пакета пластик, чтобы сделать ещё один глоток.
— Серо сегодня как-то, — не обращаясь конкретно к Михаилу, сказал вслух мужчина.
— Как и вся жизнь, — заметил Михаил.
— А вот вы не находите странным? — мужчина повернулся к нему. — Такое чувство, что только с возрастом приходят серые дни. Вот если вспомнить детство, то там всегда солнце. Весна балует своими ручейками с корабликами, лето пахнет свежей травой и прохладой с речки, осень радует глаз своими красками, а зима приятно хрустит под ногами. И ни одного серого дня в памяти.
— В детстве нет забот, — разумно заметил Михаил. — Именно они окрашивают дни в серый цвет. Разве я думал в детстве, что вот так всё выйдет?
И Михаил, сам не понимая как, рассказал этому пожилому мужчине в очках о всех своих надеждах, превратившихся в невзгоды. Как неудачи преследовали его всю его жизнь. То этот МММ, то понаоткрывали игровых автоматов на каждом углу. Куда не вложишься — везде обман. Обещают моментальное счастье, а получается долгосрочный кредит. Как жена его в итоге оставила ни с чем и убежала с любовником в Гагры. Как он перебивается теперь случайными заработками и живёт от зарплаты до зарплаты.
— Но мне сейчас подкинули одну идейку, — улыбнулся Михаил. — Я тут посмотрел один курс
«Мышление миллионера». Так этот парень предлагает вложится в крипту. Доход 500% в неделю. Дело верняк, — он мечтательно затянулся. — Я просто до этого всё неправильно, оказывается, делал.
— Молодой человек, — пожилой мужчина приподнял очки. — А вы, простите, кто по образованию? Вы кем трудитесь?
— Работать — это для лохов, — Михаил снова глотнул из пластиковой бутылки. — Деньги надо делать. Вот бы заранее знать, во что вкладываться. Наверняка.
Несколько минут оба сидели молча. Михаил мечтал о немыслимом доходе с криптобиржи, а пожилой мужчина думал о чём-то своём.
— То есть, — продолжил мужчина, — Вы считаете, что достаточно заранее всё знать, и тогда жизнь наладится?
— Конечно, — согласился Михаил.
— Вы мне интересны, — мужчина посмотрел на него. — Позвольте на вас испытать моё изобретение, — С этими словами он расстегнул замок на портфеле и достал старинный телефон с дисковым набором номера. — Понимаете, — продолжил он, — Существует такая теория, что время не линейно и не циклично. Оно одномоментно.
— Не понимаю, — честно признался Михаил.
— Ну, как бы вам объяснить, — мужчина снял очки и потёр лоб, подбирая слова. — Нет ни прошлого, ни будущего. Всё происходит в один и тот же момент. Вот, допустим, в данное мгновение вы находитесь и существуете на всех этапах вашей жизни. Прошлое, настоящее и будущее происходит прямо сейчас.
— Всё равно не понимаю, — снова сказал Михаил.
— Не важно, — мужчина повернул телефон к нему. — По этому телефону можно позвонить себе в прошлое и поговорить. Настройки пока не идеальные, и получается, что можно позвонить ровно на сорок лет назад. Я проверял на себе. — мужчина заметил, что Михаил начал сомневаться в его умственных способностях. — Только не стал особо разговаривать. Побоялся. Просто уточнил, какой год. Представляю, как я там, в прошлом, удивился, когда мне позвонил некто и спросил, какой сейчас год. Вот только я понять не могу. В моей юности этого эпизода в памяти нет. Как всё это работает с вмешательством в прошлое? Настоящее повторяется или оно подвержено изменению? И как это повлияет на будущее?
Михаил, естественно, подумал, что мужичок спятил. Но с другой стороны, а почему бы и не попробовать? Ведь сколько людей из интернета говорит о вещах, которые в голове не укладываются. Но они же реально хорошо себя чувствуют и имеют деньги. Значит, они познали некий секрет мироздания и теперь, пусть и не бесплатно, что, впрочем, логично, делятся этим секретом с другими людьми. Просто те, кто говорят, что всё это лохотрон и инфоцыганщина, сами не хотят попробовать. Им лишь бы похейтить и потом идти на завод гайки крутить. Михаил был не таким.
— А давайте! — бодро согласился он.
— Номер свой домашний помните? — поинтересовался мужчина. — И тут дело случая. Вы сорок лет назад в это время должны быть дома, чтобы ответить на звонок.
Михаил сказал, что номер он помнит до сих пор наизусть, а судя по времени, сорок лет назад он должен как раз прийти из школы и быть дома. Михаил осторожно взял старинный аппарат в руки и поднял трубку, приготовившись набрать заветные семь цифр.
— Только у вас времени не так много будет, — предупредил мужчина. — Очень много энергии жрёт. Батарейки хватает буквально на пару минут. И я на всякий случай предупреждаю. Я не несу ответственность за ваши последствия.
— Я успею, — Михаил кивнул и набрал номер. Послышались долгие гудки. — Не ссы, батя. Если ты не врёшь, то сейчас всё проверим и поправим настоящее.
Когда Михаилу показалось, что всё это ерунда и никто не ответит на его звонок, тем более в прошлом, трубку на том конце сняли.
— Ало, — недовольный детский голос буркнул в трубку.
— Алё! Миша? — от неожиданности и волнения у Михаила даже ладошки вспотели.
— Родителей нет дома, — ответил ему Миша из детства, и Михаил поспешил, пока тот не успел положить трубку.
— Миша. Выслушай меня, пожалуйста. Не клади трубку. Это очень важно, — Михаил на мгновение растерялся, не зная, что сказать, а потом продолжил. — Ты мне, конечно, не поверишь, но прошу тебя, послушай. Возьми сейчас ручку и запиши всё, что я тебе скажу. У меня очень мало времени всё объяснять. Я — это ты, но только из будущего. Понимаю, что тебе трудно сейчас в это поверить, но сделай, пожалуйста, как я прошу. Это очень важно. Ты взял ручку и бумажку?
— Взял, — ответил Миша. — А в будущем у меня есть свой миелафон?
— Хуела… — разозлился Михаил, но тут же вспомнил, что разговаривает с ребёнком. Пусть и с самим собой, но тем не менее. — Мишка! Я не шучу. Если послушаешь меня и всё точно запишешь, будет у тебя и айфон, и ещё много чего.
— Ладно. Записываю, — обнадеживающе ответил Мишка из прошлого детства.
Михаил рассказал ему всё, что смог вспомнить. Про то, как вернулся из армии в 93-м году и как устроился на хорошую работу. Но молодость взяла своё, и они с Ленкой всё до копейки прогуливали.
— Миша! Слышишь меня? Нахрен Ленку! Не дружи с ней. Она плохая. Не нужна она тебе. Я тебя сейчас научу, и у тебя будет сто таких Ленок. Покупай доллары на всю зарплату!
Дальше он рассказал ему про чёрный вторник в октябре 94-го и назвал дату, когда нужно будет их продать. Затем опять купить. Предостерёг держаться подальше от игровых автоматов и казино. Лучше вложиться в них вместе со своими друзьями и на полтора десятка лет обеспечит себя доходом. От МММ держаться подальше. Вложить деньги в недвижимость, пока она стоит копейки. Потом, в 98-м, в конце августа тоже срочно всё перевести в доллары. В 2009 срочно часть средств перевести в биткоины. Всё, что он мог вспомнить за пару минут отведённого времени, он попытался уложить в краткий экскурс финансовой грамотности и донести информацию до себя в прошлом, для себя в будущем. Иногда он уточнял, что Мишка всё записывает. Хорошо бы ещё проверить, что он всё правильно записал, но мужчина напротив показывал, что время уже заканчивается.
— Всё записал? — поинтересовался Михаил у себя в детском прошлом.
— Всё, — ответил Мишка.
— Я на тебя рассчитываю. Храни эту бумажку, как карту сокровищ. Никому её не показывай и не потеряй, — Михаил хотел ещё что-то успеть сказать, но связь оборвалась.

Мишка, конечно, ничего из сказанного не записывал. Он просто дождался, когда дяде перестанет нести бред, и, положив трубку на аппарат, побежал во двор. Если это был розыгрыш, то не очень-то и интересный.
«Надо будет на всякий случай вечером родителям рассказать, — подумал Мишка, выбегая на залитую солнцем футбольную площадку».

Андрей Асковд © чётокакто

Сергей с нетерпением ждал окончания рабочего дня. Всё-таки 31 декабря. На работе дел уже практически не осталось, но руководитель отдела раньше времени никого отпускать не собирался. Порядок есть порядок. Даже в последний рабочий день уходящего года. Коллеги бесили своим предновогодним настроением, и Сергею хотелось быстрее уйти отсюда.

Сергей уже мысленно находился дома, хоть его там никто и не ждал, но было всё привычно. Надо было зайти в магазин и купить всё к Новогоднему столу. Посидеть наедине с собой и встретить очередной год без особого энтузиазма. Проводить старый и попробовать оставить в нём всё плохое. Надеяться, что вот в этот новый год точно будет всё лучше. Может даже в очередной раз загадать желание, которое каждый год не сбывается. Осталось дотерпеть окончание старого. Вот только стрелки на часах нехотя провожали последние часы этого года.

Воспользовавшись временем на отдых и перекур, Сергей решил сбегать до ближайшей кофейни и взять кофе. Рабочая кофе машина, в отличие от остальных, уже простилась с уходящим годом, приказав всем остальным долго жить.

Уже возвращаясь в офис, Сергей чуть не врезался в непонятно откуда взявшегося на его пути деда Мороза.

— Чёрт! — выругался инстинктивно Сергей, разлив на себя кофе. — Вы бы хоть смотрели куда идёте!
— Мне так неловко, — дед Мороз поправил съехавшую набок шапку. — Я нечаянно.
— Нечаянно, — передразнил его Сергей. — Поди уже несколько раз проводил старый год. Нос прям такой, что и красить не надо.

Дед Мороз посмотрел на свой нос и даже потрогал его. Обычно детям он нравился. Да и взрослые вроде не жаловались.

— Я бы хотел исправить это недоразумение, — ещё раз извинился дед Мороз. — Как насчёт подарка?

Сергей не успел ответить, как дед Мороз продолжил.

— Я вижу, что вы совсем потеряли веру в Новогодние чудеса. Я могу исправить. Я помню всё, что вы хотели и желали, но… — дед Мороз развёл руками в рукавицах, — Что-то сбылось, что-то нет. Не всё от меня зависит. Иногда желания такие, — дед Мороз даже присвистнул. — Но в этот раз обещаю. Мне неловко, что я так неожиданно появился перед вами. Ваше желание сбудется.
— А почему не три? — Сергей пытался вытереть кофе с пальто.
— Ну, — дед Мороз задумался. — Пусть будет три. Главное не прогадайте. Скажите: «Я бы очень хотел, чтобы…» а потом загадывайте. Можно даже не ждать полуночи.

Сергей закончил оттирать своё пальто и поднял взгляд, чтобы посмотреть на этого странного деда. Но того уже не было. Как неожиданно появился, так неожиданно и исчез. Сергей посмотрел по сторонам и, выбросив стаканчик в мусорку, пошёл в офис.

— Идиот. Пальто теперь испорчено, — ещё раз оглянулся он на улицу перед тем, как зайти. — Где их только набирают? Надо было узнать, что за фирма, чтобы неустойку потом предъявить.

Офис продолжал заканчивать свой рабочий год, и Сергей, сев за свой стол, снова посмотрел на часы. Время замерло.

— Я бы очень хотел, чтобы этот рабочий день уже закончился, — пробурчал Сергей и открыл на компьютере таблицу, чтобы занести туда уже почти прошлогодние данные из отчёта.

— Кондратьев! — послышался голос начальника. — Зайди!

Сергей, предчувствуя нехорошее, поднялся из-за стола и пошёл в кабинет Аркадия Андреевича.

— Вызывали? — прикрыл он за собой дверь.
— Да, — Аркадий Андреевич кивнул. — Я смотрю, у тебя вроде как всё в порядке с отчётами. Можешь идти домой. Всё. С наступающим.
— С наступающим, — всё ещё не веря, промямлил Сергей. — Домой? Точно?
— Иди, пока не передумал, — руководитель, не глядя, махнул рукой.
Сергея два раза просить не надо было. Собрав свои вещи, не прощаясь, он пулей вылетел из офиса.

Перед домом он зашёл в магазин. Набрав стандартный Новогодний набор холостяка, он направился к кассам. Очередь медленно продвигалась вперёд. Люди тоннами сгружали на ленту продукты. Возникало ощущение, что праздновать они собирались несколько дней и как минимум в составе сборной по футболу. Сергей посмотрел на свою корзину, и ему стало немного тоскливо. Счастливые семейные ячейки готовятся из последних сил к Новому году. Когда Сергей добрался до кассы, настроение было вообще паршивым. Улыбка продавщицы забивала последний гвоздь.

— Возьмите товары по акции, — весело щебетала она, пробивая товар. — Кофе, шпроты. Не хотели бы вы взять конфет?
— Я бы очень хотел, чтобы вы заткнулись и продолжили меня обслуживать молча, — Сергей нервно складывал пробитые продукты в пакет.

Кассирша тут же заткнулась и, убрав улыбку с лица, молча продолжила сканировать продукты с ленты.

Сергей шёл с пакетом домой. Сейчас он придёт, включит телевизор и, открыв бутылку коньяка, начнёт ждать бой курантов. Возле подъезда сидел Витка. Друг детства и одноклассник. Они с самого детства жили в одном подъезде. После школы их пути разошлись. Серёга поступил в Бауманку, а Витька мечтал быть военным. Вот и поступил. Затем служба, армия, горячие точки. Успел жениться и завести двоих детей. Так они и кочевали всей семьёй по стране и не только. В общем, виделись редко. Вот теперь вернулся. Правда с тяжёлыми ранениями. Обе ноги были сильно перебиты и шанс на восстановление был ничтожно мал. Всё, что ему оставалось, так это передвигаться на коляске и надеяться на свои силы и может немного на чудо и врачей. Как и где это произошло, рассказывать он не любил, но Серёга догадывался. И сам не лез с расспросами.

— Привет, Витёк, — Серёга поставил пакет на снег и сел рядом на лавочку. — Как настроение Новогоднее?
— Живём, — Витька улыбнулся. — Катька там с детьми стол готовят. Меня выпроводили. Говорят, сами справимся. И сюрприз какой-то готовят. Иди, говорят, погуляй пока.
— Да уж, — Серёга тяжко вздохнул. — А меня вот пораньше с работы отпустили. Домой иду. Праздновать, — усмехнулся он, кивнув на пакет. — Ты как сам? Норм? Справляешься? Ну, там помощь какая, может, нужна?
— Да всё путём. Пандус вот управляющая компания сделала, уже хорошо. Это я поначалу переживал. Думал, как моим со мной таким? Обуза ведь. Инвалид, — разоткровенничался вдруг Витька. — Боялся из госпиталя домой лететь. Катька всё порывалась ко мне, но я запретил. А сейчас вижу, что всё хорошо. Но… — Витька замолчал, — Я бы очень хотел, чтобы было всё ещё лучше, но… — Витка наклонился к Серёге и хлопнул его по плечу. — Врачи говорят, шансы есть. Верь в чудо. Так что всё хорошо. Русские не сдаются.

«Я бы очень хотел, чтобы… — в голове Серёги эхом отозвались эти слова. — Что-то знакомое. Точно. Тот странный дед что-то там бормотал про желания. Три желания. Скажи: Я бы очень хотел, чтобы… и потом загадывай».

Серёга вспомнил, что именно это он проговорил в офисе: «Я бы очень хотел, чтобы этот рабочий день уже закончился». Именно поэтому его Аркадий Андреевич вдруг так легко отпустил. Значит, ещё два желания осталось. Хотя… Серёга тут же вспомнил, как он в магазине ляпнул кассирше, чтобы она заткнулась.

— Вот же я дурак! — Серёга хлопнул себя по лбу.
— Что с тобой? — не понял Витька.
— Не обращай внимания, — Сергей поднялся и начал собираться. — С наступающим! И это. Вить. Верь в чудо. Я только что понял, что чудеса случаются.
— Верю, — улыбнулся он в ответ.

Сергей забежал домой и, бросив пакет на пол, не разбирая, отправился на кухню. Встал перед окном и задумался.

«Последнее желание. Не прогадать, — думал он про себя. — Как же глупо я использовал два первых. Кто бы знал?» Внизу Витка всё так же сидел в своей коляске. С неба начал падать пушистый снег.

— Точно! — Сергей засиял, поняв, что ему надо загадать. Снова одевшись, он побежал вниз…

Дед Мороз сидел и перебирал входящую почту. Необходимо было отсортировать желания по мере того, как очередной часовой пояс встречал Новый год. Некоторые приходилось отправлять в «отказать», но большая часть перемещалась в папку «спам». Их даже рассматривать было глупо. В «исполнить» чаще попадали детские желания. Они были не такими замысловатыми и чаще всего добрыми и порою даже не для себя. В папке «на контроле» осталось неисполненным одно желание, которое может прийти до полуночи в том городе. Он удивился, когда Сергей так глупо использовал своё первое желание. Но ещё больше его разочаровало второе. Оставалось третье. Что бы там Сергей не загадал, он обещал ему исполнить. Но дед Мороз надеялся на лучшее…

Сергей точно знал, чего он теперь желает. Он снова вернулся домой и приготовился загадывать.
— Я бы очень хотел, чтобы мой билет Новогоднего тиража в один миллиард рублей оказался выигрышным.
На столе перед ним лежал билет лото Новогоднего тиража. Суперприз был миллиард рублей…

Спустя год. 31 декабря.

Виктор сидел дома перед телевизором, по которому шёл предновогодний прямой эфир «Однажды под Новый год». На кухне суетилась Катька, готовясь к очередному Новому году. Никаких изменений с ним за этот год не произошло. Врачи продолжали давать обнадёживающие прогнозы. Но нужно было либо много денег, либо чудо. Рядом с ним сидела младшая дочь Настя.

— Итак, — объявил ведущий с экрана, — А у нас очередной гость. Встречайте! Сергей! Победитель прошлогоднего Новогоднего тиража в лото. Сергей выиграл один миллиард рублей. Нам пришлось, конечно, попотеть, чтобы его найти, но сегодня он с нами!

В студию вошёл мужчина. По внешнему виду нельзя было сказать, что он миллиардер, пусть и рублёвый. Осунувшийся и не очень счастливый.

— Знакомьтесь, — продолжил ведущий, — Сергей Кондратьев! Победитель прошлогоднего тиража. Миллиардер!
— Был, — поправил ведущего Сергей.

— Ого! Кать! Иди сюда! — Витька позвал жену. — Смотри! Это же Серёга! А я думал, куда он пропал после прошлого Нового года. А он, видишь? Миллиард выиграл.

Катька села рядом.
Серёга рассказывал с экрана, как ему повезло в прошлом году. Как он встретил странного деда Мороза и про три желания. Как он глупо использовал первые два и как загадал третье. Затем про то, как деньги вскружили голову, и он пустился галопом в счастливую жизнь. Путешествия, машины, недвижимость. Новые друзья и вечеринки. Безумные вложения в безумные, но многообещающие проекты, по словам новых друзей. Дорогие вещи, часы и всё-всё-всё. Такое, что он даже не заметил, как стал должен больше, чем имеет. Жизнь на широкую ногу и необдуманные вложения привели его в долговую яму. Шальные деньги вышли боком. Сейчас у него нет ничего. И даже ещё должен.

— Прям постарел твой Серёга, — констатировала Катя.

А Серёга продолжал жаловаться на свою неудачу.

— Ну а вот сейчас? — ведущий пододвинулся к нему ближе. — Вот если бы у вас сейчас было желание. Что бы вы загадали?

Сергей задумался…

Дед Мороз сидел и тоже смотрел эту передачу. Он знал, к чему привело желание Серёги, и немного переживал за него. Получается, что последнее желание было самым неудачным. Но по-другому дед Мороз поступить не мог. Если бы Сергей пустил выигрыш на пользу, на добрые дела, то ему сторицей бы ещё и вернулось. Но не вот это всё. Так нельзя. Своим трудом, как угодно, но такие подарки нельзя разбазаривать на праздность. Он тоже пододвинулся ближе к телевизору и приготовился слушать. Он даже был готов исполнить желание Сергея. Он очень верил в то, что Сергей Кондратьев многое понял. И сейчас он пожелает что-то хорошее. С экрана на него смотрел Серёга. Камера крупным планом взяла его задумчивое лицо.

— Если бы у меня сейчас было желание… — Сергей запнулся, — Я бы… — дед Мороз сделал погромче. — Я бы очень хотел, чтобы я выиграл и в этом Новогоднем тираже. Ведь в этом тираже разыгрывают два миллиарда, — глаза Сергей засияли, — Я бы раздал долги и выкупил бы свой дом на Мальте. Ну и…
— Тьфу ты! — дед Мороз выключил телевизор и снова вернулся к почте.

Виктор переключил канал на Новогодний концерт, а Катя пошла обратно на кухню.

— Пап, — Настя подвинулась к Витьке. — А миллиард — это много?
— Очень, — Виктор обнял дочь.
— А если бы ты выиграл миллиард? Ты бы на что его потратил?
— Я бы? — Виктор задумался. — Ну. Во-первых, я бы его не выиграл. Мне что-то не везёт с миллиардами.
— Ну дядя Серёжа же выиграл. Значит, и ты можешь. Или я. На что бы мы потратили?

Виктор задумался.

— Миллиард — это очень много. Раньше, до вас и до всего случившегося, я боюсь, что, возможно, поступил бы так, как Серёга. Ну, может, не так безрассудно, но, тем не менее.
— А два? — не отступала дочь.
— Понимаешь. Этой суммой можно очень многим помочь. Можно творить настоящие чудеса. Если деньги пришли так легко, то надо со смыслом их потратить. Сколько уже показывали вот таких, как Серёга, которых шальные деньги до добра не довели. Не для личного обогащения они даются. Есть много людей, которые нуждаются в частичке этих миллиардов. Можно помочь таким как я, — моим товарищам. Которым тоже пришлось столкнуться с трудностями. Так что сейчас я эти деньги пустил бы на помощь. Тем, кому она нужна. На лечение и на многое другое. Есть масса вещей, помимо дорогих машин и часов, в которых действительно нуждаются люди. Нуждаются тут, там, — Виктор замолчал. — Жаль, конечно, что у нас нет двух миллиардов, — он грустно улыбнулся и прижал к себе дочь. — Но мы и так вроде справляемся. А на себя лично мы и сами заработаем.
— Так давай купим билет? — не сдавалась дочь. — Может, нам, как дяде Серёже повезёт. Почему ему можно загадывать желание, а нам нет?
— А почему бы и нет? — Виктор улыбнулся дочери. — Вот тебе деньги, беги вниз в магазин. Там на кассе продают билеты. Выбери самый счастливый.

Настя взяла купюру и кинулась в прихожую одеваться.

— Ты куда это? — Катя выглянула с кухни.
— Я за миллиардами! — весело ответила дочь.
— О господи! Насмотрелись телевизора. Куда одна? Лиза пусть с тобой сходит.
— Я уже большая! — крикнула Настя, хлопнув дверью.

В кухню вкатил Витька.

— Пусть сбегает. Не маленькая уже. Да и магазин тут же, возле дома. Вон как глаза загорелись. Никакого подарка не надо, кроме билетика.

Выходя из магазина и пряча в карман билет, Настя столкнулась на ступеньках с дедом Морозом.

— А вы настоящий? — широко распахнула она от удивления глаза.
— Вроде да, — ответил дед Мороз. — Вон и нос красный у меня. Хочешь потрогать?

Дед Мороз присел и Настя, сняв варежку, осторожно прикоснулась к его носу.

— Можно я тебе кое-что подарю? — спросил он у неё.
— Подарок? — Настя обрадовалась и посмотрела на мешок.
— Можно сказать и так. Я хочу подарить тебе одно желание. Самое главное сказать: «Я бы очень хотела, чтобы…» и дальше загадываешь желание.
— Пока часы двенадцать бьют? — уточнила Настя.
— Ну. Давай так. Чтобы наверняка исполнилось, загадывай пока часы двенадцать бьют.

Вся семья Виктора была уже за столом в ожидании боя курантов. Виктор разлил взрослым шампанское, а детям лимонад. Речь президента заканчивалась.
С первым боем курантов все подняли бокалы. Настя во второй руке держала билет Новогоднего тиража.

— Я бы очень хотела, чтобы…

Дед Мороз сидел и разбирал почту. Пришло новое письмо. Увидев от кого, он, не читая, отправил его в папку «Исполнить». Он чувствовал, что за исполнением этого желания не стоит следить. Оно принесёт очень много добра.

Андрей Асковд © четокакто

До Нового года оставалось примерно двенадцать часов. Алексей, закончив свои рабочие дела, собирался домой. Сегодня они с коллегами, как в одном советском фильме, по традиции собирались совершить ежегодный ритуал. Поход в общественные бани. До этого надо было успеть заехать домой и переодеться.

Вырулив на Садовое, он вклинился в предпраздничный поток автомобилистов. Москва провожала старый год пушистым снегом и последними пробками в этом году. Следующие пробки дадут старт новым, уже за Новогодним столом. Когда под бой курантов счастливые горожане откроют шампанское и начнут загадывать желания.

Разглядывая из окна автомобиля украшенные витрины магазинов, Алексей размышлял о предстоящей новогодней ночи. В принципе, ничего особенного опять не произойдёт. Встретит его, как обычно, в ресторане, в кругу знакомых коллег по работе. Именно знакомых. Если подумать, то и друзей-то настоящих у него нет. Были когда-то. Но в каком-то далёком прошлом. Много чего оказалось вдруг в этом прошлом. Казалось, что некоторое уже никогда не достать. Даже желание он перестал загадывать под бой курантов. Вроде как незачем. Всё есть, нечего хотеть.

Из раздумий его вырвал сигнал автомобиля позади. Загорелся зелёный сигнал светофора, и поток двинулся в сторону Новогодней ночи. Алексей, отпустив педаль тормоза, последовал за ними.

Достав из кармана телефон, он набрал номер Андрея, чтобы предупредить, что он, скорее всего, опоздает.

— Лёх. Готов? — вместо алло сразу ответил Андрей. — Мы через час встречаемся на месте.
— Я только с работы выехал. Тут пробки. Возможно, чуть задержусь.
— Ну, давай. Мы тебя ждём, — Андрей отключился.

Надо было ещё позвонить Маринке. В этом году он с ней встречает. Как-то так получалось, что никто в его жизни не задерживался до следующей Новогодней ночи. Не то, чтобы он был какой-то гулящий. Просто так получалось.
Алексей нашёл её в записной книжке и нажал кнопку вызова, но телефон, моргнув экраном, потух.

— Батарея, что ли, сдохла? — бубнил он себе под нос, одновременно роясь в бардачке в поисках зарядки. — Я же специально перед выходом зарядил полностью.

Достав зарядку, он воткнул шнур в телефон, но тот никак не реагировал. Алексей подождал немного, но ничего не изменилось.

— Да что же такое?

Перестраиваясь в правый ряд, Алексей искал глазами какой-нибудь магазин сотовой связи, где можно приобрести новую зарядку. Как назло, они как будто все пропали. То на каждом углу, а когда надо — ни одного. Да ещё и снегопад вместе с ветром усилился. С неба падали уже не пушистые снежинки, а мокрые хлопья, с которыми дворники на лобовом стекле еле справлялись. Наконец он увидел вдалеке, на углу дома неоновую вывеску, изображающую мобильный телефон.

Припарковавшись, он вылез из машины и, запахнув пальто, прикрываясь воротником от липкого снега, зашёл внутрь. Внутри было необычно тихо и как-то… Алексей даже не мог подобрать слова. Складывалось такое ощущение, что магазин больше смахивал на ларёк из далёких годов, когда телефоны только появились. Не было тут длинных витрин со всевозможными моделями и новинками. Надоедливых консультантов. Всё, что было, так это небольшая полка за прилавком. Продавец в единственном числе стоял на стремянке и на скотч приклеивал к стене постер. Когда он закончил, с постера на Алексея смотрел дед Мороз. В руке у которого была старинная мобила. По-другому назвать этот аппарат было нельзя. Раскладушка с выдвижной антенной. Алексей даже попытался вспомнить узнаваемую модель, но так и не смог. Сверху на плакате была надпись: «Тариф новогодний. Каждый звонок важен».

— Вы тут откуда? Проездом из двадцатого века? — попытался пошутить Алексей.

Продавец как раз слез со стремянки и, убрав её в подсобку, вернулся к единственному покупателю. Алексей невольно перевёл взгляд с продавца на плакат. Если бы не отсутствие бороды, то можно было бы сказать, что это одно и то же лицо. Разве что мужчина за прилавком, в отличие от жизнерадостного деда Мороза на плакате, казался немного уставшим и чуть старше. Волосы немного всклоченные и вместо красного кафтана старый и растянутый на вороте свитер, на котором даже не было бейджика с именем.

— Что-то не так? — продавец посмотрел на Алексей и на всякий случай попытался пригладить рукой свои непослушные волосы на голове.
— Вы… — Алексей обернулся на улицу, — когда открыться успели? Я каждый день этой дорогой домой езжу и вас до этого момента не было тут. Тут вроде шаурма была? — Алексей вопросительно посмотрел на продавца. — Я уж не говорю про ваш возраст. Обычно молодёжь работает.
— А что возраст? Вам же что-то определённо надо, раз вы зашли сюда, — вместо ответа сказал старичок.
— Да. Простите. Неважно, — Алексей вспомнил, зачем он тут оказался. — Мне нужна зарядка автомобильная, — Алексей достал телефон и показал его продавцу. — Есть такая?

Старичок нацепил на нос очки и посмотрел поближе. Затем утвердительно крякнул и скрылся под прилавком. Через несколько секунд он появился с картонной коробкой, в которой клубком были смотаны разные зарядки.

— Ага. Вот она, — пытался он выпутать её из кучи других проводов.

Алексей с нескрываемым удивлением наблюдал за этой картиной. Происходящее не внушало доверия, но необходимость зарядить телефон всё ещё держала его в этом магазине.

— Простите, — старичок извинился, как будто почувствовав смятение покупателя. — Конец года. Аврал. Всё бегом, всё успеть. По полкам и по ящикам разложим уже после Новогодней ночи. Давайте ваш телефон. Проверим, — он наконец-то выудил зарядку из коробки.

Алексей неуверенно протянул ему трубку.
Воткнув зарядку где-то под столом, продавец подсоединил провод к телефону Алексея. Ничего не произошло. Телефон не реагировал.

— Дело не в зарядке. Телефон надо менять. Или ремонтировать, — пожал он неуверенно плечами.
— А вы уверены, что ваша зарядка работает?

Старичок достал такой же телефон, как у Алексея, и подключил его к зарядке. Экран тут же загорелся и показал значок заряжающейся батарейки.

— Чёрт! — выругался Алексей. — Только этого не хватало.
— Я могу починить ваш телефон, — предложил он.
— Долго? — неуверенно поинтересовался Алексей. Уж слишком не внушал ему доверия этот магазинчик. — Нет, спасибо, — тут же передумал он. Я по дороге другой куплю.
— Зачем же покупать? — удивился старичок. — Я ваш в ремонт возьму, а вам подменный дам. Такую же модель, — он продемонстрировал Алексею аппарат, на котором только что проверял зарядку.
— Подменный? — удивился Алексей. — Где это видано, чтобы подменный давали?
— В нашем магазине, — невозмутимо ответил ему старичок. — Но не об этом речь. У нас Новогодняя акция. Последний день как раз. Вместе с телефоном вы получите уникальный тариф «Новогодний».
— Что в нём такого уникального? — снова удивился Алексей. В последнее время тарифы ничем таким особенным не удивляли. Где-то больше минут, где-то гигабайт. Подписки на неиспользуемую ерунду. В общем, ничего уникального ещё никто не придумал.
— Да вот же, — продавец показал на постер, который уже пытался отклеиться. — Каждый звонок важен. Все входящие и исходящие бесплатные. И только самые важные. Там кэшбэк ещё есть, — старичок заметил, что Алексей колеблется.
— Да неужели? — Алексей усмехнулся.
— Зря вы сомневаетесь. С каждого звонка вам вернётся что-то важное.
— Ладно. У меня нет выбора. Давайте ваш тариф. Только мне номер свой надо сохранить.
— Об этом вообще не переживайте, — старичок ловко достал симку из телефона Алексея и переставил её в новый телефон. — Вот. Пользуйтесь на радость всем.
Алексей взял телефон и ещё раз осмотрел магазин.
— Да уж. На своём ассортименте вы много не заработаете.
— А мне и не надо много. Вот вы к тарифу подключились, и мне уже хорошо.
— А за ремонт моего сколько? — вспомнил Алексей.
— Не думайте сейчас об этом. Всё будет хорошо.

Алексей попрощался и вышел на улицу. Ветер утих, и снова с неба падали, кружась, лёгкие пушистые снежинки. Даже солнышко пыталось пробиться. Сев в машину, он включил левый поворотник и снова вклинился в транспортный поток.
Достав телефон, он снова нашёл номер Марины и нажал кнопку вызова.

— Алё, — послышался в трубке мужской голос. — Лёх. Ты, что ли?

Алексей ничего не понял и посмотрел на телефон. В исходящих светилось: «Колян. Друг детства». Этого номера тут просто не могло быть. Они с Колькой разругались в дрызг много лет назад. Тогда ещё даже телефонов-то не было. Дурацкая история, конечно, произошла, но она поставила крест на их многолетней дружбе.

— Лёх! — снова отозвалась трубка. — Ты что молчишь?

Алексей вернул трубку к уху.

— Привет, Колян, — пересохшим голосом выдавил он из себя. Он не слышал его уже очень давно, но был уверен, что это он. — Я это… — он уже хотел сказать, что нечаянно набрал, но Колька его перебил.
— Ты это, хорошо, что позвонил. Не поверишь, но мы вот только что тебя вспоминали, и вот. Лёгок на помине, — выпалил бывший друг, как будто и не было этих лет размолвки. — Как сам?
— Нормально, — не мог прийти в себя и найти слов Алексей. — Вот с работы домой еду. К Новому году готовиться надо.
— Это правильно. Мы как раз вспоминали, как последний Новый год вместе отмечали. Помнишь?

Ещё бы. Алексей помнил. В тот Новый год он и Колька положили глаз на новую девушку, которая появилась в их компании. Её привела Машка. Лёха тогда встречался с ней. Но увидев Лену, он как охотничья гончая, встал не след и решил, что во что бы то ни стало, она будет его. Но и Колька тоже так решил. Разница была только в том, что у Лёхи это был спортивный интерес, а Колька, как он сказал, влюбился с первого взгляда. На этой почве они и подрались в ту ночь. Колька тогда просил его оставить её в покое, иначе он ему больше не друг.

— Променяешь дружбу на бабу? — в сердцах высказал тогда Лёха Кольке. — Давай так. Кто её первый затащит в кровать, того и будет.
— Она не баба. И у меня, в отличие от тебя, нет цели тащить её в кровать ради победы.
В общем, как-то по-дурацки всё вышло тогда. Лёха ушёл, и больше они не виделись и не слышались.
— Помнишь Ленку? — Колька выдернул его из воспоминаний. — Ну, мы тогда ещё подрались из-за неё. В браке уже почти четверть века. Дочка институт закончила. Сын в армии. Вот только на днях ездили к нему. Совсем взрослый стал. Мужик. Ты как? Как мать? Машка что?
Лёха не знал, что ответить.
— Машка… не знаю. Мы разошлись. Не вспомню сколько лет назад.
— Ладно. Дела минувших лет, — не стал вдаваться в подробности Колян. — Чем занимаешься? …

В разговоре дорога до дома пролетела незаметно. Они договорились, что после Нового года обязательно встретятся. Колька прислал адрес.

— Слушай, — прежде чем нажать отбой Лёха спохватился, — А как ты узнал, что это я звоню?
— Как, как? — с той стороны на секунду Колька задумался. — Так я телефон взял, а там звонит «Лёха. Друг детства». А кто это может быть, если не ты?
— Да уж. Кто ещё. Ладно, на связи, — Лёха отключился.

Откинувшись на спинку сиденья, он закрыл глаза, и в его памяти всплыли те года юности, когда они были не разлей вода. Он не заметил, как начал улыбаться. Что бы это ни было. Как бы там операторы сотовой связи не начудили, но получилось очень хорошо. Лёха впервые за много лет почувствовал, что у него снова есть друг.
Поднявшись домой, он принял душ и собрался уже было в баню. На всякий случай решил позвонить и уточнить, что всё в силе. Трубку долго не брали, и когда он уже решил отключиться, на той стороне звонка послышалось.

— Лёша?
— Мама? — Алексей не мог поверить своим ушам.

Сколько уже лет они не разговаривали. Неверное, с тех пор как они с Машкой разошлись. Сильно разошлись. Практически кровными врагами. Мама сильно переживала и надеялась, что они помирятся. Пыталась всё его образумить. Не меньше она переживала за внучку. Ей тогда десять лет было всего. И она понимала, что если таким образом будет и дальше развиваться, то ни к чему хорошему это ни приведёт. Вот тогда Алексей и не выдержал. Сказал, чтобы она не лезла в его жизнь. С Машкой они так и не помирились, да и с матерью постепенно общение сошло на нет. Уж очень она, как ему казалось, допекла его тогда своей заботой и вниманием к происходящему. Звонила Машке, а потом ему. Жаловалась на неё, что внучку не отпускает к ней погостить. Сначала он отвечал на звонки, но ссылался на занятость и быстро сворачивал разговор. Без ответа оставались её сообщения и поздравления с праздниками в мессенджере. А потом он вообще сменил номер, и всё совсем прекратилось.

— Мам. Прости меня, — у Алексея невольно вырвались эти слова.
— А я слышу, телефон звонит, — как ни в чём не бывало продолжила мама. — У меня прям душа замерла. Думаю, что такое? А телефон найти не могу. А он звонит и звонит. Нашла, слава Богу. Смотрю ты. У меня прям земля из-под ног пошла от радости.
— Мам. Можно я сегодня приеду? Новый год же, — Алексей задержал дыхание в ожидании ответа.
— Конечно, — послышались радостные нотки в голосе. — Я салат уже нарезала. В духовке курица ждёт своего часа. Холодец есть. Ты же любишь холодец? Ты с кем-то будешь?

Алексей вспомнил, что так и не позвонил до сих пор Маринке.

— Нет, мам. Я один.
— В общем, жду. Побегу, мимозу ещё сделаю, пока время есть. Хлеба купи по дороге. Я забыла.
— Хорошо, мам, — Алексей убрал трубку от уха и ещё успел увидеть, как на дисплее горел абонент «Мама» пока она не отключилась. Абонент, которого давно уже не было в списке контактов.

Алексей вспомнил того старикашку в странном салоне связи и грустно улыбнулся. Он начал догадываться о том, что тот имел в виду. Каждый звонок важен. Он понял, что Марина действительно для него не важна и не стоит ей звонить. Ведь она просто очередная затычка в его прохудившейся душе. В баню тоже перехотелось идти. Ежегодная встреча с коллегами и партнёрами, как ритуал, но не более. Если его не будет, то никто и не заметит его отсутствия.

Он стоял, прислонившись лбом к стеклу, и смотрел на темнеющий город за окном. Снег всё так же падал крупными пушистыми хлопьями и накрывал тротуары своим пуховым одеялом. Привалит завтра дворникам работы. Убирать прошлогодний снег.

Алексей понимал, что у него остался ещё один важный звонок. Этот абонент всегда присутствовал в телефоне. Номер, правда, уже не существовал, но Алексей его всё равно не удалял. Но сейчас он был уверен, что набрав любой, он попадёт туда. Но теперь звонить было сложнее. Если предыдущие звонки получались сами собой, неосознанно, то этот звонок заставлял его нервничать. Он несколько раз поднимал телефон и каждый раз, не решившись, убирал его обратно в карман.

— Что я скажу? …

Антон ехал домой. Несмотря на последний день года, он работал. Хорошо, что хоть этот день был сокращённый. Движение уже было не таким интенсивным, и он не спеша ехал по Садовому, как вдруг зазвонил телефон. Номер незнакомый.

— Слушаю, — ответил он.
— Привет. Это я, — раздался в трубке знакомый голос его жены. — Я к соседке зашла. С её номера звоню. Мой телефон приказал долго жить.
— Что это значит? — не понял Антон.
— Это значит, что он ни с того ни с сего просто вырубился и не включается больше. Купи мне новый. Пусть будет подарком на Новый год.
— Прям так срочно?
— А как, по-твоему, я без телефона буду? Мне маме позвонить надо будет. Да и всех остальных поздравить с Новым годом. Да и вообще.
— Хорошо, дорогая. Я хоть и купил тебе уже подарок, но пусть будет ещё.
— Люблю тебя, — чмокнула она его в трубку и отключилась.

Антон перестроился в правый ряд и стал искать салон связи. Вдалеке на углу дома горела неоновая вывеска, изображающая мобильный телефон. Антон припарковался.

— С наступающим! — зашёл он в салон. — Ого! Да у вас богатый выбор!

За прилавком стоял очень немолодой продавец-консультант. За его спиной небольшая витрина с телефонами и бумажный плакат одни угол которого отклеился от стены и свисал. На постере был изображён Дед Мороз. Над ним надпись: «Тариф Новогодний. Каждый звонок важен».

— У вас ус отклеился, — пошутил Антон.

Старичок поднял руку ко рту и непроизвольно поправил несуществующие усы.

— Да я про постер.
— Вам, я так понимаю, молодой человек, нужен телефон, — констатировал старичок. — У нас как раз осталась последний экземпляр с тарифом «Новогодний». Специально для вас придержал.
— Ого! Вот это сервис, я понимаю. Мне для жены в подарок.
Продавец достал из-под прилавка коробочку и протянул её Антону.
— Сколько? — Антон полез в карман за портмоне и достал из него карточку.
— У нас нет терминала оплаты, — старичок виновато развёл руками. — Мы по старинке.
— Налом, что ли? — поинтересовался Антон. — У меня нет налички.
— Берите так. Вашей жене он нужен. А деньги завтра занесёте.
— Так не бывает, — удивился Антон.
— Под Новый год всё бывает. Берите. Я вам верю, — старичок пододвинул телефон ближе.

Антон некоторое время колебался, но потом взял коробку. Он во что бы то ни стало решил обязательно завтра завезти деньги.

— Спасибо. Неожиданно, конечно. Я завтра обязательно завезу.
— С наступающим!

Алексей заехал по пути в магазин и помимо хлеба купил ещё шампанского, икры, мандаринов и так, по мелочи, но на пару больших пакетов. Ближе к одиннадцати он уже звонил в знакомую, но забытую дверь. За дверью послышались шаги.

— С наступающим, мам! — Алексей вошёл в прихожую, поставил пакеты на пол и обнял маму.
— Да куда ж ты столько набрал? Нам на двоих много будет. У меня стол накрыт уже. Проходи.

Алексей разулся. Из-под обувницы выглядывали его тапочки. Сколько лет они вот так ждали его? Сняв пальто и обув тапочки, он отнёс пакеты на кухню и помог маме их разобрать.

— Вот, ей Богу! — причитала она. — Зачем тратиться было? Всё есть.
— Мам, — Алексей обнял её. — Я боюсь, что ещё мало будет. Завтра Колька с семьёй приедет. Я решил его позвать. Помнишь Кольку? Ты же не против? А вдруг ещё кто заглянет?
— Да как не помнить этого оболтуса? Вечно вы что-то чудили. Спасу от вас не было. А вы снова дружите? — спохватилась она. — Вы же, помню, прям врагами разошлись.
— Мам. Всё в прошлом. Пошли за стол.

За час до Нового года они сидели за столом и делились бесконечными воспоминаниями. Мать только успевала подкладывать сыну в тарелку добавки. Единственное воспоминание, которое они оба избегали, было воспоминание о его бывшей семье.

— Ты что всё на телефон смотришь? — мать заметила, как Алексей периодически отвлекается на телефон. — Позвонить кто должен?
— Я должен позвонить. Но не знаю. Вдруг уже давно не надо?

Антон уже вручил жене телефон и рассказал ей про чудного старика и удивительный салон связи, где он приобрёл этот телефон. Стол уже был накрыт, и оставалось только дождаться гостей и команды: «Можно начинать!».

До Нового года оставалось полчаса.

— Я Светке позвоню, узнаю, где они там задерживаются. А ты пока шампанское из холодильника достань.

Антон пошёл на кухню, пока жена звонила друзьям. Как обычно, они опаздывали. Найдя в списке контактов «Светка», Вика нажала вызов.

Алексей собрался уже разлить по бокалам, чтобы проводить старый год, как телефон в кармане вдруг зазвонил. Он достал трубку и испугался. На экране светился входящий звонок от забытого абонента. Именно так он записал её в тот день, когда десять лет назад подарили ей на Новый год первый её мобильный телефон. Потом был этот развод, и встречи с дочерью стали редки. Машке не очень нравилось, что папа вроде как хорошим оказался. На ней будни и заботы, а на нём выходные и праздники. Она строгая мама, а он добрый папа. Всё чаще приходилось ограничиваться общением по тому телефону. Всё они были заняты и всё некогда. А потом так получилось, что общение совсем сошло на нет. Однажды он позвонил, а телефон его оказался заблокированным. Включая мессенджеры. Чуть позже он понял, что номер вообще больше не обсуживается. Вступать в очередную войну не хотелось. По наивности думал, что всё обойдётся. Перебесится и всё вернётся на свои места. Но время только всё усугубило. Позже он узнал, что Машка вроде как снова вышла замуж и вроде как даже переехали. Решил: пусть. Раз там всё хорошо, то он уж как-нибудь. Единственное, что связывало, так это счёт, на который уходили алименты.

— Я сейчас.

Алексей поспешно встал из-за стола и поспешил на кухню. Не решаясь ответить в комнате при маме и боясь пропустить звонок. Ведь если он не успеет ответить, то вряд ли сам сможет перезвонить.

Он нажал на приём и, прислонив трубку к уху, не смог выдавить из себя ни слова.

— Алё! — послышался с той стороны бойкий голос. — Светка! Ну вы где? Через полчаса Новый год! Так и застрянете в старом. Алё!
— Вика? — с трудом собрав буквы, Алексей выдавил из себя.
— Ой! — отозвалось удивлённое с той стороны. — Извините. Я ошиблась. Вы кто?

Алексей почувствовал, как с той стороны оторвали телефон от уха, чтобы посмотреть на экран исходящего вызова. Затем неуверенное: «Папа?».

— Папа? — трубка вернулась обратно. — Это какая-то шутка?
— Вика. Только не отключайся. Это действительно я. Я понимаю, что всё это очень странно выглядит, но… Я не знаю даже, что сказать…
— Я тоже…
— Понимаешь… десять лет назад… в общем, тогда я не смог. Не знаю почему. Я хотел, но… Это очень трудно сейчас всё объяснить. Да и нет смысла уже. У нас с мамой тогда всё очень сложно было. Ты как-то посередине оказалась. Между двух огней. Глупо просить прощения и что-то говорить. Я знаю одно, что мне очень жаль, что я упустил твоё детство. И сейчас я не хочу тебя снова терять…
— Пап.
— Да, дочь.
— Знаешь, сколько я ждала этого звонка? Ты просто вдруг совсем перестал звонить. Год, наверное, с телефоном не расставалась. Играла с ним, ела с ним, спала. Потом как-то отпустило, забылось. Мама тогда сказала: не звони. Надо будет, сам наберёт. Вот так и прошло десять лет.
— Вик.
— Да, пап.
— Мы можем как-то всё исправить сейчас? Точнее, не так. Мы можем всё исправить сейчас. Я хочу исправить.
— Ты как вообще? Новый год же скоро. Ты с кем-то?
— Я у мамы. Бабушки твоей. Сегодня вообще удивительный день. Начнёшь тут верить в чудеса, — Алексей усмехнулся. — И наш разговор можно назвать чудом.
— Да уж, — согласилась Вика.
— А ты как? Как мама? С кем встречаешь? Поговори просто со мной. Расскажи что-нибудь.

Антон зашёл в комнату. Вика стояла с телефоном у окна и всё ещё разговаривала.

— У нас тут снег за окном валит. К утру наметёт. Но сейчас красиво. Как в детстве.

Алексей стоял с телефоном, прислонившись лбом к стеклу, и смотрел на ночной город, который окончательно засыпало снегом.

— Помнишь, как на Новый год вырезали снежинки из бумаги и клеили их на окна? Я тебя ставил на подоконник. Тебе было страшно, но я тебя держал, а ты клеила снежинки на стекло. Снег тогда тоже валил. Мы дышали на стекло и потом рисовали пальцами.

Вика дыхнула на стекло и нарисовала смешную рожицу.

— Помню.
— У тебя всё в порядке? — Антон подошёл к жене. — Ты плачешь.

Вика улыбнулась и, убрав с щеки слезу, махнула рукой, давая понять, что всё нормально.

— А можно мы завтра к вам с бабушкой приедем? С Антоном. Это мой муж.
— Конечно, Вик. Бабушка обрадуется.
— Только не говори ей сейчас. Пусть сюрприз будет.
— Конечно.
— До завтра?
— С наступающим.

Мама зашла на кухню, когда Алексей уже закончил разговор.

— Новый год скоро. Что-то случилось? Глаза у тебя на мокром месте.
— Случилось, мам. Но только самое хорошее. А глаза — это так, — Алексей вытер рукой. — Что-то в глаз попало. Пошли Новый год встречать…

— Да говорю тебе, что это точно тут было, — Антон с Викой стояли на углу дома, где, по утверждению мужа, он вчера купил телефон, а сегодня обещал завезти деньги. — Вот тут неоновая вывески висела. Тут вход. Там прилавок. За ним витрина с телефонами и постер с дедом Морозом. — Антон сквозь пыльные стёкла пытался рассмотреть внутренности помещения.
— Если верить остаткам рекламы, то тут шаурмой торговали. И, судя по всему, очень давно. Ты ничего не путаешь?
— Да честное слово! Мы уже проехали по Садовому туда и обратно. Это точно то место.
— Ладно. После ещё раз попробуем найти твой странный салон связи, где продавцами-консультантами старые дедушки работают. Нас очень ждут. Давай ещё за тортиком в магазин заедем.

Антон бросил последний взгляд на витрину, которая явно указывала на то, что тут уже давно ничем не торгуют, и сел в машину.

— Ладно. Поехали. Но я тебе говорю ещё раз, что я не сумасшедший. И вчера я тут телефон брал.
— Я тебе верю, но сейчас есть дела поважнее, чем поиски твоего магазина, — Вика чмокнула его в нос. — С новым годом. Поехали.

Антон включил левый поворотник, и машина выехала на пустую дорогу нового года.

Где-то в глубине помещения, перед которым они только что стояли, отклеился последний уголок постера, и он, соскользнув со стены, пролетел через помещение и расстелился на полу. На выцветшей бумаге был нарисован дед Мороз. Над нам надпись: «Тариф Новогодний. Каждый звонок важен».

Андрей Асковд © четокакто